Ненасыть - страница 37

У хозяев одинаковые, очень красивые нездешние лица, он уверен в этом. Да, можно увидеть одинаковые губы, носы, подбородки… Но воедино ничего не складывается, как он ни всматривается.

- Вы просто не проснулись. Кушайте, пожалуйста, а не то остынет, - хором отвечают Зет и Юфим и улыбаются так доброжелательно, что у Серого пропадает всякое желание задавать еще какие-то вопросы и спорить.

Разве с хозяевами вообще можно спорить?

Руки сами, словно в дурном сне, тянутся к ложке, рот закрывается, и Серый молча приступает к каше.

7. Глава 7.

Созвучно вальсу смех звенит, искрясь,
И в зыбкости душа находит радость:
Пусть не пророческая эта ипостась,
Великое всегда рождала малость.

Серый выходит из рощи прямо к кладбищу и тут же попадает в теплые объятья мамы. Она беспокойно гладит его по голове, осматривает, ощупывает – и страх в её глазах угасает, превращается в тлеющие угли.

- С тобой всё хорошо? Они ничего не сделали? – на всякий случай уточняет она. – Почему так долго?

Серый всё еще чувствует себя стеклянной фигуркой, которую завернули в мышцы и кожу. Но он не признается маме в этом даже под угрозой расстрела. Ей без того хватит беспокойства… Стоп. Он ушел в поместье к двум подозрительным типам, ушел на ночь, исчез почти на сутки. А мама не пошла проверять, что там делают с её сыном?

- М-м… - неопределенно тянет Серый и недоверчиво смотрит на маму.

- Ты постригся? - она ерошит короткие волосы на затылке и въедливо уточняет: - Так что ты там делал столько времени?

Со стороны усадьбы раздаются плавные звуки вальса. Хрустальные короткие переливы рояля текут, словно ручей по камням. Через мгновение к ним присоединяется тягучее пение терменвокса.

Серый страстно хочет сказать правду, но… Но зеленые, нетронутые хмарью деревья шелестят над головой, а внизу его дожидаются теплый дом, вкусная еда и безопасность. А если мама узнает, что с ним что-то сделали, то это всё придется бросить, и вновь попасть в бесконечную гонку с хмарью. А Серый так устал ходить с постоянной оглядкой… И ему на самом деле могло просто показаться…

- Струны в рояле помогал менять, - брякает Серый наобум. – Жутко сложная работа. Еле-еле втроем справились.

- Что, целые сутки работали? – хмурится мама.

Серый кивает.

- Так струн много! Рояль же!

– Понятно. Почему ночевать не пришел? Я волновалась!

- Ну… это… - Серый мнется, отводит взгляд. Ему решительно нечего сказать в своё оправдание.

Мама придумывает объяснение сама:

- Отметили окончание работы, да? Пили? Курили? Не отводи взгляд, я вижу, когда ты врешь!

Серому и не хочется врать, но признаться в потере памяти язык не поворачивается. Поэтому он молчит и виновато смотрит в землю. Мама убеждается в своей догадке и развивает тему:

– Что пили? Водку? Виски?

- Мам, ну какая водка? Какой виски? – слабо возмущается Серый. – Хозяева такое не пьют!

- Понятно. Вина наклюкались, - заключает мама и дергает его за ухо. – Вкусно хоть было?

Серый обиженно трет ухо, сопит и бормочет:

- У них всё вкусное…

Мама дергает его за ухо еще раз и отпускает, окончательно успокоившись.

- Ладно, горе ты моё, пошли домой.

Серый озадаченно моргает.

- Это всё?

- А что еще я должна сказать?

- Ну… Сказать, почему ты не пошла проверять меня? – растерянно спрашивает Серый.

На лицо мамы наползает сложное выражение.

- Я хотела. И пошла, - говорит она и задумчиво смотрит куда-то в деревья. – И дошла. Хозяева сказали, что ты устал и спишь. Я поняла, что всё хорошо, и вернулась.