Открываю шкаф, ни на что особо не надеясь. Так осматриваю все здесь на предмет того, что мне может понадобиться для… защиты, быть может, или же, что совсем нереально – побега. Сначала в тумбочках пошарила, в них нашлась косметика на любой вкус, в ванной же, все принадлежности для женщины, и теперь на очереди – шкаф. И каково же мое удивление, когда он, оказывается, наполнен одеждой. Хотя чего уже удивляться? Здесь все будто ждало хозяйку, но последнее, конечно, поразило и, если честно, только еще больше напугало. Шкаф наполнен… и если я говорю – «наполнен», это значит, что все полки забиты, очень стильной и, судя по названиям брендов на бирках, дорогой одеждой. Даже белье есть на полочке – женское, и довольно провокационное. Но самое страшное не это, а то, что все это… смотрю на каждую бирку внимательно, что-то даже прикладывая к себе. Что?.. Моего размера? Что за на фиг вообще?
***
– И долго это будет продолжаться? – спрашивает бета, стоит мне зайти в кабинет.
Нигде мне нет спокойствия, и здесь кто-то есть, а ведь шел к себе, чтобы побыть в одиночестве и обдумать, какого хрена я ношусь с этой девкой. Что в ней такого?
– Столько сколько потребуется, – оскаливаюсь в ответ и присаживаюсь в свое кресло.
– Ты понимаешь, что это ненормально? – вкрадчиво уточняет. – Она должна быть передана властям. Ей не место здесь.
– Это мне решать, – огрызаюсь я, стукнув по столу и приподнимаясь со своего места, – и ты будешь делать то, что я скажу. Тебе ясно?
– Да, альфа, – кривится он, но кивает, а после добавляет, – но прошу, в следующий раз посылай кого-то другого ходить по магазинам с Санией.
– А что такое? Мне, казалось, она тебе нравится, – усмехаюсь я, возвращаясь в свое кресло.
– Да, но не настолько, чтобы терпеть ее метания из одного магазина в другой. Она бешенная, – жалуется друг.
– У Сании было почти невыполнимое задание… – усмехаюсь я.
– Не понимаю только зачем тебе это? Разве ты не хотел Кити этой, или как там ее ник, отомстить? Зачем одежда эта? Комната отдельная? – не понимающе смотрит на меня.
– О, да, я отомщу, – протягиваю я, откидываясь в кресле, – но только я буду диктовать условия игры.
– Не пожалеешь после? – что-то такое замечает в моих глазах, что заставляет его покачать головой неодобрительно.
Не твое это дело, не надо мне тут качать головой, злюсь про себя.
– Все-таки она женщина, – добавляет он.
– Тебе напомнить на кого она работает, и что они сделали? – прищуриваюсь, смерив собеседника уничтожающим взглядом.
Не хрен мне на чувство жалости давить, хватает и того, что волк включил чувство собственника.
– Не надо, альфа, я все помню, – кивает он, – ну, я пойду? – неуверенно спрашивает, а я только отмахиваюсь, смотря на небольшую волчицу, что медленно вплыла в комнату. Пусть идет.
– Привет, милая, – говорю ласково, поглаживая животное за ушком, что опустило свою морду мне на ноги.
Она так часто любит делать, а у меня все внутри переворачивается. Она ведь не домашнее животное, которым себя считает.
– Может быть, ты сегодня обратишься, Белла? Такой солнечный день, мы могли бы устроить пикник и побыть вдвоем? – но в ответ не звучит такого родного голоса, нет, волчица отстраняется и, получив свою порцию ласки, вальяжно покидает кабинет.
Как до нее достучаться? Как объяснить, что так не должно быть? Не понимаю. В те редкие случаи, когда сестра снова становится человеком, вряд ли она меня слушает, вряд ли вообще понимает… И все это из-за них, что возомнили себя вершителями наших судеб. Будто только они достойны жить в больших городах, потому что они, видите ли, люди, а наше место в лесах среди зверей. Ни хрена подобного. Они не лучше нас, а эти «фанатики», что постоянно выступают против оборотней, прикрываясь своей человечностью, намного хуже, потому что мы никогда не пойдем на ребенка с оружием.
