Столовая представляла из себя большую открытую террасу, сокрытую от лишних глаз, плетущимся по каменной арке виноградником и цветущей глицинией. За массивным балконным парапетом был виден водопад на фоне зеленой горной гряды, брызги от которого долетали до перил и, если чуть высунуться за них, то можно было бы ощутить, как холодные освежающие капли орошают лицо. Этот вид с высоты на низину и бурную горную речку будоражил воображение и заставлял сердце трепетать, особенно, когда узревший понимал насколько крошечной частицей является в этом необузданном диком мире.
В центре столовой стоял стол, предположительно из тысячелетнего корня очень большого дерева, вокруг которого сидели члены королевской семьи и высшие эльфы на таких же изящных деревянных стульях с высокими спинками. Но не только обстановка разнилась с обыденностью людей, но и пиршество, так как на столе было не густо, не так, как это было принято в родном поместье Кириллы на праздниках: всего с десяток подносов с овощами, фруктами, пресными лепешками и зеленью. От такого скромного пира, у девушки заурчал живот еще громче, ведь она, как и отец любила сытно покушать, особенно сильно выделяла среди всей еды пироги или жаркое, но здесь в Вессерионе не было и намека на сладкую выпечку или сытные мясные блюда.
Ели эльфы тоже очень скромно, у каждого тарелка была заполнена лишь на одну четверть и то, они больше предпочитали спокойно болтать и слушать заунывную музыку арф, которая клонила в сон, и попивать приятный нектаровый напиток из утонченных стеклянных бокалов-конусов на серебрянной ножке, переходящей в лозу, плетущуюся по стеклянной поверхности бокалов. Этот нектаровый напиток имел приятный прохладный, слегка сладковатый вкус и пах он в точности, как мед, и имел легкий опьяняющий эффект, но вот, допиться до чертиков от него было нельзя, даже если и осушить пару бочек.
Кирилла на званном пиру чувствовала себя немного чужой и лишней. Хотя, ее и представили придворным эльфам, они держались очень отстраненно, что ей казалось, будто эльфы нарочно не замечали ее. Спасением для девушки, как и всегда была Лилэй. Она предложила подруге сесть на свободный стул рядом с собой и постоянно шептала ей на ухо о традициях и правилах во дворце, чтобы девушка не попала в смущающую ситуацию перед глазами высших эльфов.
Когда же ужин подходил к своему завершению, то Лилэй заговорила о том, как ей понравилось на человеческих праздниках. Она заметила, что было бы неплохо перенять некие традиции веселья у людей, на что высшие эльфы ответили отказом, так как считали, что люди, отставшие в эволюции, по их меркам, являются еще неандертальцами и не стоит эльфам, что-либо перенимать у отсталой расы. Кириллу конечно же задело такое заявление, и она со всей своей возмущенной яростью стала защищать своих сородичей.
Перебивая эльфов, девушка заявила, что веселиться на праздниках, не значит глупеть или отставать в развитии, а что это неотъемлемая часть отдыха, ведь где еще, как не на празднике, каждый может потанцевать и проявить свой талант.
Когда же речь зашла о талантах, то один из высших эльфов спросил, каким же талантом обладает Кирилла и девушка, вызывающе и дерзко встала из-за стола без разрешения. Она заняла свободную часть столовой и уверенно прочистила горло. Мэлинар опустил голову и накрыл ее руками, стыдясь того, что эта высокомерная бестия-человечка, которая проявила неуважение к высшим эльфам, является его будущей женой и явно хочет опозорить его. Но, кажется, никто больше, кроме него не заметил этой дерзости, а наоборот, все эльфы смотрели на Кириллу с интересом, словно она была забавным хоббитом – скоморохом, что странствовали по миру с цирковой трупой и давали представления прямо на улицах.
