Второго гостя, того, что помоложе, звали Ильясом Каримовым. Он работал начальником управления валютных операций Роскомбиржбанка.
– В Москве нарастает беспокойство в связи с вашим отъездом. До паники еще далеко, но при определенных условиях…
– Я что-то не вполне понимаю, в чем дело. У меня командировка по служебным делам, я ведь регулярно отлучаюсь за рубеж, и до сих пор это никого особенно не волновало.
– До некоторых пор дела в банке шли нормально, – подтвердил Строгин, – но сейчас кое-что изменилось.
– Что?
– Не хочу быть голословным. Ильяс Абдулкаримович, – обратился Строгин к начальнику отдела валютных операций, – покажите документы.
Каримов открыл лежавший у него на коленях «дипломат», и передал Кононову несколько бумаг.
– За две недели до отъезда, – сказал сопредседатель правления, – через наши филиалы в провинции в адрес некоего «Юниверсал банка» на Багамских островах ушли платежи в общей сложности на десять миллионов долларов. И ушли они по весьма любопытному маршруту – в обход нашего процессингового центра. Мы смогли заполучить эти документы только благодаря хорошим связям Ильяса Абдулкаримовича. А ведь они изначально должны были проходить через него.
– Хм… очень любопытно. И кто же визировал эти транзакции?
– Директора отделений, но я уверен, что это отнюдь не их инициатива.
– Я вроде бы что-то припоминаю относительно Багамских островов. Но транзакции делались в обеспечение контракта на покупку ценных бумаг.
– Никаких ценных бумаг в банке нет.
– Обычная задержка.
– Маклерская фирма, с которой был заключен контракт, зарегистрированная в оффшорной зоне, самоликвидировалась, – чуть помедлив, сказал Строгин. – Мы проверили.
Кононов изобразил на лице крайнее удивление.
– Я этого не знал.
– У нас есть основания полагать, что вы не только знали об этом, но и каким-то образом причастны к столь прискорбному событию. Хотите взглянуть на бумаги?
– Это какое-то недоразумение. Я не имею никакого отношения к делам, которые вы пытаетесь приписать мне.
– Подробности мы выясним, уверяю вас, Александр Игоревич. И очень скоро. А до тех пор нам придется подстраховаться. Аркадий!
В номер вошел молодой человек, ожидавший за дверью. Оружия в его руках не было. Очевидно, он спрятал пистолет за пояс под майкой.
– Давайте-ка свои документы, Александр Игоревич, – продолжил Строгин. – И кредитные карточки не забудьте. Не испытывайте моего терпения.
Кононову оставалось только повиноваться. Он достал из своего кейса документы и передал их Строгину.
– Вот так-то лучше.
Документы исчезли в чемоданчике сопредседателя правления Роскомбиржбанка.
– Посидите пока под домашним арестом – до выяснения подробностей. Но я бы вам посоветовал просто вернуть деньги. Десять миллионов долларов в обмен на жизнь и свободу – не такая уж большая для вас уступка.
– Я не понимаю, о каких десяти миллионах долларов идет речь?
– Не прикидывайтесь простачком. Или память подводит?
– Это ошибка, – упрямо повторил Кононов. – Я не имею отношения ни к каким мошенническим операциям с деньгами наших акционеров.
– Они еще спросят вас об этом, дорогой мой юноша, – холодно улыбнулся Строгин. – Подумайте о моем предложении пару дней, пока я буду заниматься определением степени вашей вины перед банком. Все это время за вами будет присматривать Аркадий. Шутить с ним не советую. Он очень серьезный человек.
Перед тем как уйти, Строгин остановился перед Кононовым и с размаху влепил ему пощечину.
