— Спасибо. — Я вышла из кафе, с сожалением разглядывая успевшее затянуться облаками небо. Успеть бы домой до дождя. И, наконец, лечь спать. Этот невероятно длинный день полностью вымотал. Подходя к распахнутой дверце такси, я кивнула Денису. — Ещё раз спасибо за кофе.
— Когда мы сможем сходить в кино? — Он склонился над машиной, облокотившись о крышу. Я вздохнула — надеялась, что он об этом не вспомнит.
— Зайдите завтра. Или уточните у Риты, она скажет, когда у меня есть окно. Всего хорошего.
Потянув дверь, я закрыла её, стараясь не хлопнуть слишком громко, чтобы не показаться невежливой. Но стоило нам отъехать, как мысли тут же принялись витать над одержанной сегодня победой, ростом акций и полученной прибылью. Всю дорогу до дома я занималась приблизительным подсчётом дивидендов, которые мы получим в ближайшие несколько дней, пока не спадёт ажиотаж.
Поднимаясь домой, всё ещё размышляла о том, куда стоит вложить деньги, и совершенно забыла о Роме. Поэтому, войдя в квартиру, едва заставила себя пройти дальше, когда заметила его на кухне. В мягких домашних штанах, обнажённый по пояс, босиком, с влажными каштановыми прядями, только начавшими подсыхать, он стоял ко мне спиной, что-то разглядывая на столе. Обернулся на стук двери, небрежно дёрнул плечом.
— Это ты.
И снова вернулся к своему занятию.
— Ты ждал кого-то другого? — холодно спросила я, подходя ближе и заглядывая через его плечо. На столе лежал наполовину сооружённый бутерброд, и теперь Рома примерялся, что добавить дальше — оливки или солёный огурец.
— Думал, это Ирма. Она забыла телефон.
— Понятно, — неизвестно зачем сказала я, не в силах заставить себя отойти от него. От его кожи слабо пахло кокосом, а от тела исходил такой жар, что хотелось прижаться, уткнувшись носом между лопаток, и прикрыть глаза. Поцеловать каждую выступающую косточку, обхватить руками его плечи, разворачивая к себе, потянуться к губам…
— Как думаешь, что лучше положить наверх? — Он повернулся, и я почувствовала, что вспыхиваю, как девчонка, которую застали за просмотром эротических картинок родители. Его нереальные бирюзовые глаза были так близко, что я могла сосчитать точки на радужке. Потрясающие, пронзительные, равнодушные глаза.
— Огурец. — Я пожала плечами, моргнув, едва он отвернулся, тихо выдыхая и избавляясь от наваждения.
— Значит, положу оливки, — довольно кивнул Рома и принялся напевать мотив известной песни. Невольно переведя взгляд на ноги, которыми он принялся отстукивать ритм, я вздохнула, разозлившись за некстати вспыхнувшее желание.
— Раздражаю, да? — Рома весело хмыкнул, хлопнув на бутерброд ещё один кусок хлеба, и придавил его рукой. — Можешь не пытаться изображать примерную жену.
Я только качнула головой, спеша скрыться на своей половине квартиры. Подальше от него, от сладкого, обволакивающего запаха, от дурмана, в который погружали его глаза. Хлопнув дверью, я прислонилась к ней, выдыхая, и спрятала лицо в ладонях. Сколько может продолжаться это наваждение? Почему я не могу жить, как нормальные женщины, пользующиеся мужьями, как ширмой? Почему бы не жить в своё удовольствие, спать с другими, как это делает он, и не вздрагивать при звуке его голоса?
Весь вечер я прислушивалась к шагам по квартире, мечтая, что он зайдёт. Просто заглянет узнать, не принести ли мне кофе. А после присядет на кровать, проводя рукой по моим волосам. И медленно наклонится, чтобы поцеловать, а я потянусь навстречу… Несмотря на усталость, что дала о себе знать запоздалой головной болью, долго не удавалось уснуть. Я ворочалась в кровати, то думая о Роме, то вспоминая сегодняшнюю встречу с Денисом. И с каждой минутой всё больше приходила к мысли, что могу себе позволить невинный флирт, если он сможет отвлечь от безнадёжной тоски по близкому далёкому мужу.
