Ненавижу тебя, сводный брат! - страница 33

— Естественно, — величественно отвечает мама.

— Ого вещей сколько, — улыбается Эстемиров.

— Я уже для малыша начинаю закупаться, — скромно говорит Нелли.

Грузчики бодро освобождают машину от наших вещей, им помогают еще двое работников Фарида.

— Вы, наверное, замерзли. Идем в дом.

— Мне нравится свежий воздух, — хочется еще немного отсрочить момент, когда зайду в «логово врага».

— Идем, я замерзла, — берет меня под руку Нелли.

На крыльцо выходит женщина, в черном платке и длинном платье, в руках у нее пальто.  Фарид делает ей знак рукой.

— Спасибо, ты очень заботлива, — накидывает пальто себе на плечи. — Это Наджат, она ведет хозяйство в этом доме. Еще две девушки — ее помощницы, с ними позже познакомитесь. Фарид обнимает Нелли.

— Это твоя новая хозяйка, — Фарид обнимает Нелли.

Успеваю заметить на лице женщины легкую тень презрения, когда она коротко кивает матери.

Конечно, этого и следовало ожидать. Здесь все принадлежит другой женщине, глупо было бы рассчитывать на что-то другое.

Визг шин нарушает мои мысли. Мы не успеваем войти в дом, к огромному сожалению. Красная спортивная машина тормозит у самых ступеней.

Арслан не один, с ним та самая девушка, с которой они ужинали в ресторане. Которая с наслаждением унижала меня. Эстемиров-младший вылезает из машины, затем открывает пассажирскую дверь, помогая выйти своей спутнице.

— Что ты здесь делаешь? — Фарид выглядит крайне недовольным. — Мы с тобой все обсудили.

— Я не поверил. Думал, шутка. В доме где мы с Саидой выросли, не может жить шлюха.

Чувствую, как мое лицо мгновенно затапливает жар. Фарид наотмашь бьет сына, тот едва удерживается на ногах.

— Не мог сдержаться, да? Обязательно скандал устроить?

— Прошу, не ругайтесь! — Нелли стоит, обхватив живот и дрожа. Мне становится ужасно ее жаль. Бросаюсь к матери, обнимаю ее.

— Она не останется в этом доме! — рычит Арслан, бросая на меня взгляд, полный ярости.

Я вдруг понимаю, что он пьян. Нервно передергиваю плечами. Мне хочется бежать, куда глаза глядят. — Ты не будешь решать кто живет, а кто нет в моем доме, — рявкает Эстемиров-старший. — Если не нравится, сам вали отсюда. Я запрещаю тебе здесь появляться! Как ты вообще посмел в таком состоянии за руль сесть? Заберите у него ключи, — приказывает вбежавшим в холл мужчинам.

Дальше Фарид выдает поток бессвязной матерной речи, от которой мои щеки становятся пунцовыми. — Нелли и ее дочь теперь будут жить здесь, уяснил? Выкиньте его отсюда. Такси вызовите. Пусть протрезвеет.

Фарид берет Нелли за руку, ведет за собой к лестнице, я же продолжаю стоять столбом. Не могу пошевелиться. То, что Арслан получил более чем жесткий отпор почему-то не утешает меня. Наоборот. Я словно чувствую его боль. Это дом его матери. Наверное, ему невыносимо видеть здесь Нелли. Ну и меня заодно. Его персональный буфер.

Я вдруг понимаю, что дальше все будет только хуже. Очень, очень плохо…

Мы встречаемся взглядами.

— Идемте, Арслан Фаридович, — произносит один из мужчин. — Не создавайте проблем, вы же знаете, ваш отец отходчив.

— Тебе не понравится здесь жить, мышка, — холодно бросает Арслан, обернувшись на пороге. — Я никуда не собираюсь. Это мой дом. Поверь, я сделаю все, чтобы выкинуть отсюда тебя и твою мамашу.

***

Прошло две недели с момента, как мы с мамой поселились в доме Фарида. Это были непростые дни. Очень большой дом, я поначалу путалась в расположении комнат. Обустраивалась, налаживала быт. Мне выделили большую просторную комнату на третьем этаже. Очень солнечную, еще и с застекленной террасой, на которой было много цветов. Просто сказка. Радовало и то, что комната была далеко от покоев «молодоженов». Я старалась выходить из комнаты как можно реже, чтобы ни с кем не пересекаться. Слуги были вежливы, но холодны. Мама вся целиком ушла в отношения, меня не замечала. Иногда я спрашивала себя, зачем я здесь? Но потом вспоминала день приезда.