— Что? Ну? Что ты сделаешь?
— Тебе не понравится.
Большой палец психа вдруг скользит с подбородка к моим губам. Надавливает больно.
— Красивая сука… Сладкая мордашка. Я бы и сам не отказался выебать такую. Только брезгую после отца.
Мне кажется в этот момент я становлюсь с ног до головы красной. Меня бросает в жар от взгляда, которым псих проходится по мне. Палец давит на губы все сильнее. Проталкивается в мой рот.
Отшатываюсь, больно бьюсь затылком о дверной косяк. Замахиваюсь машинально, не отдавая себе отчета. Еще ни разу в своей жизни я не испытывала такую ненависть!
Урод уклоняется и сам отвешивает мне пощечину!
Прижимаю ладонь к лицу. Во рту привкус крови, кажется он мне губу разбил. По щекам текут слезы. Меня выталкивают на улицу. Солнце заливает красивый, огороженный забором двор.
— Запомни, сам я такими как ты брезгую, но если вернешься, у меня есть куча друзей. Которым нравятся шлюхи. Узнаю, что вернулась — по кругу пущу. Поняла?
Сказав это, снова хватает за руку, стискивает так что вскрикиваю. Подонок тащит меня к кованым воротам, выталкивает в калитку, захлопывает ее, перед этим швырнув следом за мной мусорный мешок.
3. Глава 3
Меня мутит, подхожу к ближайшему дереву, и меня выворачивает. Рвотные позывы продолжаются долго. Когда удается отдышаться, понимаю, что сын Фарида уже ушел.
Вернулся в квартиру.
Он решил, что я любовница его отца, и пришел в ярость.
Почему? Ну ведь не из-за жилплощади!
Ответ напрашивался сам собой.
Есть жена. Мать этого подонка. Поэтому он так взбесился.
Мимо, по противоположной стороне тротуара, проходит бабушка с тележкой, крестится, глядя на меня, смотрит так, что я обхватываю себя руками.
Чуть ли не плюнув в мою сторону, старушка продолжает свой путь. Следом мужчина, который едва голову не сворачивает, спотыкается…
Хватаю мешок, быстрым шагом иду прочь от жилого комплекса и подальше от прохожих. Чуть дальше — парк. Там, подойдя к скамейке, скрытой деревьями, заглядываю в мешок. Псих скинул в него вещи из маминого шкафа!
Вечерние платья, сумочки, туфли… Легкое белое пальто! Очень дорогое, красивое. В других обстоятельствах я бы вряд ли решила «позаимствовать» из маминого гардероба эту вещь. Сейчас мне плевать! Главное — прикрыться. Вытаскиваю пальто и поспешно надеваю. Затем туфли. Мне сейчас совсем не улыбается ходить на шпильках, но куда лучше, чем босиком. У мамы размер меньше, так что долго вряд ли вытерплю, тем более совсем не умею ходить на каблуках. Предпочитаю кеды.
А потом… В мешке начинает звенеть знакомая мелодия, и я понимаю, что спасена! Псих даже мобильный сюда кинул!
Это почти… милосердно. Роюсь в одежде, хватаю телефон, вижу незнакомый номер. Отвечаю, это оказывается реклама стоматологии. Слушаю робота на том конце и начинаю рыдать…
Придя в себя, нахожу в телефоне номер Махмуда, дрожащим голосом прошу его приехать. Он спрашивает, что случилось, но я не могу ответить — снова душат рыдания.
Объясняю, что жду его на скамейке в парке, который находится в двух минутах от жилого комплекса, откуда меня так жестоко выгнали.
Махмуд появляется через полчаса, которые мне показались вечностью. Я плакала и думала о том, как нужен сейчас родной человек рядом. Но позвонить маме, пожаловаться, умолять ее вернуться? Она так долго ждала своего счастья! И пусть снова ошиблась с Фаридом… я не могу лишить ее отпуска в Париже. Просто не могу!
