– Да, да, я знаю, – снова перебила мужчину Маша, – я просто подумала…
– Хватит мямлить! – строго выпалил врач и машинально поправил очки на переносице. – Вы здесь находитесь для того, дорогуша, чтобы ежечасно фиксировать показатели и заносить данные об изменениях в соответствующий бланк, а мы с коллегами проанализируем состояние больного в динамике и подберём необходимое лечение.
– Я всё поняла, – согласно произнесла девушка и присела на стул у кровати.
– Вот и хорошо! Однако же, если случится что-то экстраординарное, вы мне об этом немедленно сообщите! – твёрдо добавил доктор и бесшумно вышел из палаты.
– Такие дела… – досадливо изрекла Маша, глядя на пациента, который снова услыхал обращённые к нему слова.
– Какие ещё дела? – раздражённо воскликнул парень и, поднявшись на ноги в лодке, растерянно замахал руками, энергично цепляя вязкий пласт непроницаемого тумана. – Я здесь, вытаскивайте меня скорее! Что это ещё за шуточки?.. Эй, старый кудесник, куда ты пропал? Мы так не договаривались! – отчаянно закричал Михаил, и в этот момент его кисть неряшливо шевельнулась на простыне.
– Я уверена, что ты меня слышишь… – продолжила наблюдательная медсестра и дотронулась до тыльной стороны ладони больного. – Всё будет хорошо, всё образуется! А пока что я могу почитать тебе что-нибудь из своих работ. Жаль, конечно, что ты не сможешь высказать мне своё профессиональное мнение, но я очень надеюсь, что тебе понравится.
– Ах вот оно что! – возмущённо выпалил Михаил. – Ну ты и придумал, ветхий плут! Получается, что мне тут теперь придётся безмолвно выслушивать всякое графоманство в течение неопределённого времени? – раздосадовано бросил в воздух парень и недовольно опустился на корму судёнышка. – Да уж, вписался в блудняк какой-то… – обречённо проронил писатель и подытожил свои переживания: – Очень надеюсь, что это будет не собрание сочинений в двадцати томах!
– Это один из моих первых рассказов, – воодушевлённо начала Маша, – я тогда ещё сочиняла в жанре реализма. Произведение называется «Отдать швартовы!» – оповестила молчаливого слушателя девушка и достала из широкого кармана халата элегантный розовый смартфон, в котором бережно хранила все свои литературные творения в цифровом виде.
На протяжении монотонных семи недель, когда в графике дежурств молодой медсестры выпадали ночные смены и в отделении воцарялась относительная тишина, Маша продолжала общаться со спящим пареньком нескончаемыми монологами и читать ему свои рассказы, неизменно подмечая реакцию молчаливого слушателя в виде резких подёргиваний пальцев и лёгкого шевеления губ, которые порой приобретали выражение еле уловимой пренебрежительной насмешливости. Сам же Михаил в эти минуты медленно вплывал на дощатой лодочке в сюжеты незамысловатых повествований и становился их внутренним наблюдателем. Туман самовольно рассеивался, и парень отчётливо, словно пребывая в непревзойдённо реалистичном кинозале, созерцал вокруг себя вымышленные декорации, слышал реплики героев и живо воспринимал те оттенки художественности, которые рисовал перед ним автор.
Первое произведение являло собой довольно печальную историю в стиле реализма конца девятнадцатого века о русском моряке средних лет и его молодой возлюбленной. Суть рассказа заключалась в постоянном и мучительном метании мужчины между чарующим морем, к которому его тянуло всем сердцем, когда он находился на берегу, и искренней любовью к юной красавице, чьё нарастающее недовольство сложившейся ситуацией всё чаще и неудержимее выплёскивалось наружу и превращалось в изматывающие и истеричные сцены, подводящие доблестного черноморца к непростому, но неизбежному выбору: либо манящая могущественная стихия, либо размеренное прозябание в компании миловидной эксцентричной особы. Концовка же сего драматического изложения нашла своё воплощение в решительных словах главного героя, заключённых в довольно простом, но трогательном четверостишии:
