Необычайно умные создания - страница 26

– Я понимаю, – говорит он наконец.

– Я все равно буду приходить на концерты.

Кэмерон проглатывает усмешку. Без Брэда концертов уже не будет.

– Элизабет тоже. Может, будем брать с собой малыша. – Брэд медленно вздыхает. – Правда, прости.

– Все нормально. – Кэмерон возвращается к дивану и начинает снимать подушки, складывая их с нарочитой аккуратностью. – Уже поздно, мне нужно поспать.

– Да, хорошо. – Брэд медлит еще немного, прежде чем забрать пустые стаканы. – Подожди, тебе же нужно белье, – говорит он и исчезает в коридоре.

Белье? На диван? С каких это пор?

Минуту спустя Брэд появляется с нераспечатанной упаковкой белья, которую бросает Кэмерону. Белье в фиолетовую и белую полоску, и Кэмерон готов поспорить на что угодно, что выбирала его Элизабет. Фиолетовый всегда был ее любимым цветом.

Брэд все топчется рядом, надоедливый, как комар.

– Помочь постелить?

– Нет. – Кэмерон натянуто улыбается. – Спокойной ночи.

– Ладно. Э-э… спокойной. – Уже из кухни Брэд кричит: – Не выпускай своих детенышей гадюки.

Кэмерон не отвечает.

В людях практически нет никаких достоинств, перевешивающих недостатки. Но отпечатки их пальцев – это миниатюрные произведения искусства.

Я хорошо разбираюсь в этих отпечатках. Пожалуй, можно сказать, что это один из приятных побочных эффектов ежедневного общения с людьми – с их соплями и влажными подмышками, с их липкими ладонями, отвратительно пахнущими цветочным лосьоном и фруктовым мороженым.

Но когда двери закрываются на ночь и свет гаснет, они оставляют после себя потрясающую замысловатую роспись на стекле моего аквариума.

Иногда я довольно долго разглядываю отпечатки, изучаю их. Маленькие овальные шедевры. Я прослеживаю взглядом линии от краев к центру, потом обратно к краям. Каждый из них особенный. Я помню их все.

Отпечатки пальцев похожи на ключи своей уникальностью.

Ключи я тоже помню все.

– Миссис Салливан?

Това как раз готовится к началу смены и выгружает свои принадлежности для уборки, когда невысокий мужчина, размахивающий конвертом из плотной бумаги, трусцой пробегает через парковку океанариума Соуэлл-Бэй, лавируя между немногочисленными машинами любителей вечерней рыбалки и запоздавших с дневной пробежкой. Большинство из этих машин хорошо известны в Соуэлл-Бэй. Но почему-то Това даже не заметила незнакомый серый седан, из которого только что выскочил этот человек.

– Това Салливан? – снова выкрикивает он, приближаясь.

Она захлопывает дверцу хэтчбека.

– Чем могу помочь?

– Наконец-то я вас нашел! – хрипит он, отдуваясь.

Переводит дыхание и расплывается в слишком широкой для его лица улыбке, показывая огромные белые зубы. Они напоминают Тове выбеленные ракушки морских желудей, которые цепляются за увитые водорослями валуны на краю залива.

– Знаете, вас не так-то просто разыскать.

– Прошу прощения?

– Навигатор, в который я забил адрес, водил меня кругами, а на вашем домашнем телефоне нельзя оставить сообщение. Я уж думал, мне понадобится частный детектив.

От намека на то, что она не почистила память автоответчика, по шее Товы растекается жар, и справедливость этого обвинения только усугубляет неловкость. Но она переспрашивает ровным голосом:

– Детектив?

– Их нанимают чаще, чем вы думаете. – Он качает головой, потом протягивает руку: – Брюс Ларю. Я адвокат по наследственным делам Ларса Оскарссона.

– Очень приятно.