Мама принялась передавать Элле голубые бутылки, а та расставляла их кругом на полу. Девочка столько раз начаровывала бутылочные деревья вместе с мамой и бабушкой для защиты дома, что все движения давно были отработаны до автоматизма.
– Заклинание ты знаешь. – Мама протянула ей горшок с землей и семечко. – Такое же, как дома.
Элла тихо застонала. Она терпеть не могла, когда ее торопили.
«Чарование должно настояться и подойти, как тесто для блинчиков», – всегда говорила бабушка, и Элла была с ней полностью согласна. Но мама все делала по-своему. Впрочем, как и каждый чародей.
– Не криви лицо, – велела мама.
– Угу, – буркнула Элла, насыпая маленькую горку земли в середине круга из бутылок и бросая туда семечко.
Она вспомнила первое растение, которое вырастила сама. Она была тогда настолько мала, что бабушка еще таскала ее на бедре. Элла потянулась пухлыми пальчиками к черным каллам, растущим в теплице, – это были ее любимые цветы, оттенком напоминавшие темную папину кожу, – и очень удивилась, когда цветы потянулись вверх, ей навстречу. Лишь через несколько лет Элла поняла, каким образом проникла в их жизненную силу и подчинила.
Стараясь не обращать внимания на следящих за ней необычайн, она глубоко вдохнула, закрыла глаза и обратилась к чарам внутри себя с просьбой проснуться. Голова стала легкой и слегка закружилась. В ушах что-то поскрипывало и тянулось, пока она мысленно нащупывала семечко и росток в нем. Лоб покрылся испариной, в воображении тьма сменялась рассветом, мечта расцветала. Элла выпевала заклинание и просьбу: «Растите, длинные корни, защитите нас от зла, пока мы спим».
Наконец она открыла глаза, стараясь не смотреть на зрителей, хотя ей хотелось немного покрасоваться перед ними.
Раздался тончайший стук крохотного сердца, и из земли высунулся росток. Он потянулся вверх, завился, как плющ, потом выпустил листочки и крошечные усики. Они скрутились веревками, сплелись в твердый древесный ствол, поднялись до потолка. От ствола во все стороны полезли ветви, на ходу покрываясь зеленой листвой. И вот уже в углу комнаты высился живой дуб, такой же, как дома во дворе, простирая ветви над кроватью Эллы.
– Последний шаг, – напомнила мама.
– Бутылки, – прошептала Элла.
Ничего не произошло.
– С благодарностью и легким придыханием. Он не слышит тебя.
– Бутылки, пожалуйста, – сказала Элла дереву.
Ветви склонились к полу, каждая взяла бутылку за шнур и снова выпрямилась. Бутылки повисли на ветвях, как цветные подвески. Бабочки бражники закружили вокруг дерева.
Мама взяла Эллу за подбородок.
– Умница, малышка. Получилось даже лучше, чем у меня. – Она поцеловала дочку в лоб.
Элла оглянулась вокруг и увидела потрясенные лица. Необычайн-директор Ривера прижимала ладони ко рту.
– Зуб звезды! У нас в комнате растет дерево! – воскликнула Лянь. Ее собака фу запрыгала вокруг ствола, пытаясь залезть на него. – Ко мне!
Пикси Шивон вылетели из террариума гурьбой и замельтешили в кроне.
– Перестаньте! – сердито потребовала девочка.
– Что же это за чудо такое? – Самайра внимательно рассматривала ветви. – Это какая-то другая магия!
Элла внутренне сжалась. Мама не выносила слово «магия» – оно было слишком простым для того, что они творили.
Мама легонько подтолкнула Эллу, чтобы та ответила на вопрос.
– Это бутылочное дерево, – выдавила из себя девочка.
– Мы начаровываем их, чтобы отгонять злых духов. Любое зло попадет в стеклянный сосуд и застрянет там, – добавила мама. – После этого Элла избавится от него как положено.
