– Вот видишь, – мама поднимает вверх указательный палец и покачивает им, как бы иллюстрируя свою мысль, – ты не виновата. Во-первых, кто мешал Алене еще в начале года записать в дневнике, что будет контрольная? Во-вторых, ты не виновата в ее болезни и в том, что она не была в школе и ты не могла ее предупредить. Кажется, ты говорила, что у них временно отключили телефонную линию, поэтому позвонить ей ты тоже не могла. В-третьих, зайти к ней и рассказать я бы тебе не разрешила – еще не хватало тебе самой заболеть перед контрольной! А в-четвертых, кто мешал родителям Алены не ругаться на нее, а прийти в школу и объяснить учительнице, что дочь была больна, не успела подготовиться, и договориться, чтобы она переписала тест? Я бы так и поступила, будь я Алениной мамой. Какие выводы мы можем сделать из всего этого?
– Выводы? – я перестаю плакать и задумываюсь. – Что виноваты многие причины. – Мама кивает, и я продолжаю:
– Виновата болезнь, виноваты ее родители, виноваты работники телефонной компании, сама Алена виновата, что не записала информацию о контрольной. То есть я не виновата?
– Ты забыла – я тоже виновата, ведь я запретила тебе идти к Алене, чтоб ты не заразилась. Сама Алена и ее родители виноваты в этой ситуации больше всего. Работников телефонной компании винить не в чем – они просто выполняли свою работу. Болезнь тоже не возникает просто так: либо Алена бегала без шапки и шарфа, либо ее родители одевали ее слишком легко или кормили мороженым. Надеюсь, меня ты не будешь винить, что я защищала свою дочку от заразной болезни и поэтому не пустила ее к подруге?
Мама хитро подмигивает, а я обнимаю ее…
Открыв глаза, я подумала о том, что сегодня день виноватых. Катя не может себя простить за происшествие с Кирой, Даша в чем-то виновата перед Димой, даже мое воспоминание было о вине и виноватых. По-моему, чувство вины – это самая разрушающая сила внутри человека. Когда человек себя винит в чем-то, он начинает себя считать плохим, начинает себя грызть изнутри, пытается сам себя наказать, лишая себя чего-то хорошего. Вот Катя, например, бросила поклонника, считая, что так искупит свою несуществующую вину. Но ведь разве это была ее вина, что Кира была истеричкой? Мы можем нести ответственность только за свои собственные поступки – этому мама меня научила еще очень давно. И когда мы развелись с Сашей, я прекрасно понимала, что это не моя и не его вина. Просто так получилось. Ну не сложились у нас с ним отношения. Разумеется, в минуты отчаяния я начинала винить то его, то себя, то нас обоих вместе, искать в себе недостатки, но в такие минуты я была готова поверить даже в то, что Сашу приворожили, и поэтому он ушел от меня. Ладно, хватит размышлять, надо уже идти к Даше за мобильником. Я подергала Катю за рукав и предложила:
– Идем?
– Да, идем, – к подруге снова вернулся ее боевый дух, и мы вместе вышли из машины, готовые к новым подвигам.
Мы звонили в дверь уже минут двадцать, но никто не отвечал и внутри квартиры было необычайно тихо. С каждой минутой на лице Кати все более явно проступал ужас. Я не хотела, чтобы она начала опять вспоминать про Киру, поэтому я начала барабанить в дверь ногой и орать:
– Даша! Я знаю, что ты дома! Открой! Даша!
Буквально через пару секунд дверь распахнулась. Посмотрев на Дашины опухшие красные глаза, я поняла, что Катя не ошиблась и ее можно сейчас спрашивать о чем угодно. Внезапно мне стало противно. Что за методы мы используем? Обрадовались, что сейчас нагрузим ее чувством вины и все выясним, а потом уйдем довольные, а бедная Даша так и останется мучиться. Так нельзя. Приняв решение, я быстро сказала:
