Необыкновенные приключения Гранстулафия по прозвищу Невешайнос - страница 6

– Это не простые сапоги, А волшебные. Их подарил моему деду вместе с волшебной иглой один добрый чародей, которого мой дедушка выручил в трудную минуту. Это целая история. Эти сапоги называются доброходы.

– Что такое доброходы? О сапогах-скороходах мне рассказывала бабушка, а о доброходах я ничего не слышал.

– Доброходы – это значит, они служат только добрым людям, это во-первых. Во-вторых, их нельзя продать, их можно только подарить. Если у тебя их отберут или украдут, то они будут служить новому хозяину только до тех пор, пока он не обидит кого-нибудь напрасно, а если он кого обидит, то сапоги тут же вернутся к тебе. В-третьих, ходить в них очень легко, бегущего в этих сапогах не догонит ни одна лошадь. Есть у них и еще какие-то свойства, но, знаешь, я их не помню. Я их носил только в молодости, когда встречался со своей невестой, а она жила очень далеко.

– А почему же, дедушка, ты не убежал в этих сапогах, когда увидел, что не сможешь выполнить в срок заказ графа?

– Ну, допустим, я бы убежал. А на кого бы я оставил своих внуков и их бабушку? Ведь у них нет таких сапог. Кто бы их стал кормить? Да еще не известно, как бы с ними поступил наш граф. Он ведь не многим лучше вашего Жадея. Только не такой жадный, а попробуй ему не угоди! Ого-го! И хорошо, Что не убежал, потому что тогда и твоя помощь ничего бы не дала, внуки-то у меня еще маленькие, шить сапог они не умеют.

– Да, хорошо, что так вышло. Ну, спасибо тебе, дедушка, за такой подарок. Я пойду.

– Носи на здоровье. Но пойдешь ты только после обеда. Бабушка там тебе приготовила еды на дорогу, ты уж пожалуйста не отказывайся. И возьми вот эти три серебряные монетки, они тебе пригодятся. Ну а если у тебя ничего не получится, возвращайся к нам, мы тебе всегда будем рады.

После обеда Невешайнос взял свой мешок, закинул его за спину, попрощался с семейством сапожника и отправился в путь. Дорога шла от деревни к деревне, то поднимаясь на холм, засаженный виноградником. То спускаясь в долину, занятую садами, выбираясь на равнину, пролегала среди зеленеющих полей, постепенно поднимаясь вверх. Чем выше поднималась дорога, тем реже попадались поля, и, наоборот, тем чаще – леса и луга.

После одной деревушки у подножья высокой горы дорога раздвоилась. Невешайнос долго стоял в раздумье, спросить было не у кого. Пришлось повернуть назад. Постучал в окно ближайшего дома, вышла старуха с провалившимся ртом и крючковатым носом. На вопрос Невешайноса, по какой дороге идти, долго рассматривала его, как бы соображая что-то, не раз внимательно разглядывала его сапоги, потом процедила:

– По правой.

Повернулась и тут же ушла в дом. Невешайнос пошел по правой. Дорога круто забирала вверх. Невешайнос заметил, что вскоре исчезли липы и дубы. Им на смену появились темные, хмурые ели. Но вот и ели стали реже и ниже. Дышать стало тяжело. Все чаще стали попадаться выступающие из земли камни, а дорога как-то незаметно превратилась в тропинку, прижавшуюся к отвесной скале. Несколько раз пришлось проходить по висячим мостикам, перекинутым через ущелье. Невешайнос старался не глядеть вниз, было страшно даже представить себе, как высоко он забрался. Хотелось сесть, а еще лучше просто лечь на землю, чтобы не видеть этой ужасающей бездны под ногами.

Особенно страшно было, когда попадались встречные пешеходы. Чтобы разминуться с ними, надо было кому-то прижаться всем телом к скале, а другому обходить его по самому краю тропинки, висящей над пропастью. Трижды встречные – взрослые мужчины и женщины предлагали прижаться к скале Невешайносу, но один раз здоровый краснорожий парень с огромным полосатым мешком за плечами, набитым, судя по всему, чем-то мягким, прижался к скале и ухмыляясь предложил, чтобы Невешайнос его обошёл. Парня-то обойти можно было, но его мешок не только заслонял всю тропинку, но ещё и свешивался над ущельем.