Необыкновенные приключения великолепного кота - страница 13

– Как же я за руки возьмусь? У меня ведь лапы, – тихо сказал Бублик и так грустно вздохнул, что Светка чуть не заплакала.

– Я Бублика своего не оставлю ни с руками, ни с лапами! – и Светуле ещё больше захотелось заплакать.

– Полагаю, что лапы или руки – в данном случае значения не имеет, – успокоил Тэтонх.

Напомню читателю, что всё это происходило на дне Жадутчичи, в окружении водорослей, между которых сновали всякие рыбёшки и морские коньки. А один раз, правда, в некотором отдалении, проплыла здоровенная барракуда. Наши герои не смогли её хорошенько рассмотреть, успели только испугаться. Кот же схватился за сердце и пробормотал уже своё привычное: «Гос-с-с-поди… Гос-ссподи… Прям сердце зашлось». Видимо, Бублик ещё не забыл про встречу с агрессивным раком-котоедом, а Светка опять рассмеялась, увидев, как замечательно кот пародирует её бабушку.

Не успел Бублик упокоиться после барракуды, как проползавший по своим делам лобстер случайно задел его усищами. Кот в страхе отпрыгнул, опять схватился за сердце и снова запричитал: «Гос-с-поди… Гос-с-поди, прям сердце зашлось…», однако, лобстер и сам не на шутку испугался невиданного лохматого зверя и моментально ретировался.

Тэтонх, не откладывая в дальний ящик, занялся приготовлениями к отправке в прошлое, а Амэнхот со Светкой и Бубликом развлекали друг друга светской беседой.

– А сколько тебе лет? – спросил водяной.

– Десять, я в четвёртый класс перешла.

– А мне по человеческим меркам уже восемнадцать. Могут и в армию призвать, – гордо заявил кот.

– А мне двадцать, но по меркам водяных я считаюсь несовершеннолетним. Совершеннолетие у нас наступает в тридцать, ведь водяные живут, в среднем, по сто двадцать лет.

– Жизнь прожить – не поле перейти! – глубокомысленно, но неуместно вставил Бублик.

– Может, это потому, что метаболические процессы в воде замедляются, а, может быть, от волшебства, – объяснил Амэнхот.

– А сколько градусов у вас под водой? Вчера в Жадутчиче вода была холодная, а у вас тут вполне себе тепло.

– Ну видишь ли, Света, это же заколдованное место, поэтому и зимой, и летом тут у нас комфортная температура.

– А зимой, когда озеро замерзает, у вас, наверное, темно? – продолжала интересоваться девочка. – Ведь на льду слой снега лежит.

– Если всплывать ближе к поверхности, то становится темно, а на дне нормальное освещение, как сейчас, озеро же волшебное.

– А почему водоёмы, даже в самые холодные зимы, до дна не промерзают? Ведь более холодная вода должна опускаться на дно и замерзать не сверху, а снизу.

– А вот тут как раз никакого волшебства и нет! Так задумано природой. Всё объясняется уникальными свойствами воды. Ты правильно заметила, что верхние слои воды интенсивнее охлаждаются, и более холодная вода опускается ко дну. Но как только вода начинает замерзать, её плотность уменьшается, и она становится легче более тёплой воды. И эта очень холодная, замерзающая, но менее плотная вода вытесняется более плотной, менее холодной, и попросту всплывает наверх, превращаясь в лёд. Лёд же не тонет по той же причине – его плотность ниже плотности воды, и он, следовательно, легче.

– Да, точно! – обрадовалась Светка, – лёд всегда в стакане сверху плавает!

– Если бы было по-другому, то каждую зиму все небольшие водоёмы и маленькие речки промерзали бы до дна, и всё живое в них умирало. Кроме того, – продолжал объяснять эрудированный водяной, – из глубины Земли всегда исходит тепло, это тоже закон природы и явление это называется геотермальность. Если вырыть глубокую яму и замерить температуру на дне и наверху этой ямы, температура на дне всегда будет выше. И чем глубже яма, тем больше будет разница.