– Рав хорошо знал и уважал своего друга Дэда, – изумлялся Рав, раздирая ногтями мясо, – но он никогда бы не мог подумать, что Дэд такой вкусный. Пусть он спокойно сейчас прощается с родными местами.
Опьянённый от сытой и обильной еды, Рав игриво погрозил куда-то в пространство пальцем:
– Рав видит Дэда! Пусть он не прячется в пальмовых листьях. Спасибо ему за то, что он такой сочный. Старик, а такой вкусный!
– Наверное, это так, – почти согласился с ним Зур, настойчиво разгрызая кости кролика. – Зур никогда в жизни не ел человеческого мяса, и не будет этого делать. – Никто в его семье этого не делал.
– Зур волен поступать так, как ему вздумается. Но фаланги пальцев правой ноги Дэда очень вкусны. Он, наверное, стал ещё и добрым. Пусть Дэд вскоре отправляется в бесконечную небесную пещеру Великого Дагу Бо… если Всеведущий и Всевышний согласен вести с ним беседу. Но старый охотник и воин может поговорить и с другими Богами.
Когда Рав и Зур сытно пообедали, то, отдохнув немного, подложили в костёр рпобольше дров и угля и сожгли всё, что осталось от Дэда и кроликов. Чёрный дым густым столбом стоял над пещерой, уходя, угоняемый горячим ветром, в знойное голубое небо.
В раздумье Зур взял свой запасной дротик, лежащий у входа в пещеру под старой бараньей шкурой. Пока есть немного времени в минуты короткого отдыха, почему бы ни примотать его к концу короткого копья прочными плоскими лианами дикого винограда Киди. Оружие следует постоянно приводить в порядок. Но вдруг он почувствовал, как тело его стало вибрировать, даже, как будто, то сужаться, то расширяться.
– Пусть Рав терпеливо подождёт здесь Зура, – сказал молодой охотник. – Зур опять улетает в мир будущего и ничего не может с собой поделать. Он не в силах бороться с… Властителями Неба и Времени.
– Рав верит, что Зур передаст большой привет людям из будущего, таким, как он сам, почти совсем не имеющим на своей кожи красивой и густой шерсти! – это уже старый охотник успел сказать пустому месту, где только что находился его собеседник.
Зур внезапно исчез.
Мгновение – и Зуранов оказался в своём офисе, в абсолютной темноте. Он на ощупь нашёл выключатель. Когда стало светло, Алексей увидел на журнальном столике остатки пиршества: недоеденную колбасу, пустые бутылки, окурки… Брошенную на кресле мужскую и женскую одежду. В пиджаке лежал паспорт на имя Забелина Антона Григорьевича, две сотни рублей с копейками, автобусный билет… Сумочку, да и одежду Жанны. Алексей всё понял.
Он усмехнулся. Совсем недавно он расстался с обезьяной Тан, можно сказать, пусть со зверем, но другом. А теперь вот, получается, что завершились его отношения и с миловидной и разбалованной киоскершей Жанной. Придётся с ней расстаться. Таких поступков Зуранов не намерен прощать. Никогда! «И ломать свои кулаки о рожу некого Забелина не намерен. Он-то причём, если …».
Всё Зуранов понимал, кроме одного. Каким образом здесь осталась одежда двух сексуальных партнёров? Скорей всего, они сейчас находятся в соседних комнатах. Зуранов внимательно осмотрел буквально офис, даже шкафы, и места, где можно было спрятаться или на первое время скрыть от посторонних глаз трупы. Никого и нигде. Алексей подошёл к входной двери.
Она была заперта. Но ведь ключи от офиса остались в сумочке Жанны. Значит, и они, эти люди, как и он, Зуранов, путешествуют в двух, а может быть, и нескольких мирах. Сыщика такое предположение не столько порадовало, сколько насторожило. Что ж, возможно, он не один… такой.
