– Лиза ушла.
– Куда?
– Не знаю. – Аркадий пожал плечами. – Она ушла – они все ушли после смерти Артура.
Я в тот момент стоял возле каминных полок, удивлённо рассматривая скопившуюся на них пыль, когда кузен произнёс эту фразу. Артуром звали одного из охранников.
– Отчего он умер? – уточнил я, чувствуя, как очень неприятно заныло сердце.
– Кабы знать… Даже у полиции нет никаких версий. Хотя уголовное дело они всё же возбудили, но это так, номинально. – Аркадий повернулся ко мне, и я прочёл в глазах брата неимоверный страх. – Пару дней назад, ночью, Артура нашли мёртвым в его комнате наверху. Я был там, я видел его… и слышал… О боже, как он кричал!.. Мы все тотчас бросились к нему и застали там картину, о которой меня чуть не вывернуло наизнанку. Это даже телом назвать нельзя: только куски, ошмётки – и клочья одежды. И его не расчленили, нет. Приходил судмедэксперт – он заявил, что Артура точно… точно разорвали на части… ещё живого. Сначала безумие моего отца, затем это… В общем, смерть Артура стала для работников последней каплей, и они покинули нас – все до единого.
Я замер, не в силах вымолвить ни слова.
– А где сейчас дядя? – спросил я, чтобы нарушить невыносимую тишину.
– Сидел в своей комнате и что-то бормотал, когда я выходил встречать тебя.
– Он знает, что я приехал?
– По-моему, да, но ему всё равно. Он занят своими ритуалами. Однажды заглянув в его комнату, я увидел начертанные на полу символы неизвестного мне происхождения – я распознал только пентаграмму. А ещё у него на рабочем столе стояла гора пыльных фолиантов, при взгляде на которые мне вдруг сделалось невыразимо жутко.
– Может, стоит навестить его?
– Думаю, это плохая идея. Да и дверь в комнату у него всегда закрыта. Я потому и хотел, чтобы ты приехал сегодня, – надеялся, что тебе удастся застать отца прежде, чем он займётся своим идолопоклонничеством.
Наверное, я был под сильным впечатлением от его рассказа, потому что кузен ободряюще положил руку мне на плечо и сказал:
– Не переживай. Конечно, всё страшно и непонятно, но жить с этим можно. Я ведь живу. – И улыбнулся, хотя улыбка вышла ещё более натужной, чем прежде, – Аркадий не верил в собственные слова. – Ладно, пойдём, я покажу тебе твою комнату.
Место, отведённое мне для ночлега, находилось возле лестницы, тогда как дядины апартаменты располагались в конце коридора. Я подошёл к его двери, наклонился к замочной скважине, чтобы лучше слышать то, что происходит в комнате, однако оттуда не доносилось ни звука. Либо дядя Марк молчал, либо очень тихо проводил свои ритуалы – так, чтобы кто ненужно не услышал, – либо…
И тут изнутри раздалось какое-то бормотание, причём то был голос не моего родственника. Я вслушивался, пытаясь разобрать, что говорят, но ничего не получалось: произносимое складывалось в звуковую кашу, в нечто без смысла. Или мне так казалось, поскольку я не разбирал слов?
– Дядя, – негромко позвал я.
Всё тут же стихло – тишина заволокла собой коридор. Я простоял ещё какое-то время, прислушиваясь, но бормотание не возобновилось, и я ушёл к себе в комнату…
…Спал я плохо: стоило смежить веки, как перед глазами возник образ безумно хохочущего старика, чем-то отдалённо напоминающего дядю Марка. Сумасшедший пытался собрать Артура из кошмарных, рваных останков, просто соединив их между собой. У него ничего не выходило, однако неудача не злила безумца, а веселила ещё больше. Чей-то шуршащий на ветру голос прошептал «Ктулху фхтагн!», и я очутился внутри загадочного, созданного в японском стиле строения, посреди окружённого лесом ночного поля, совершенно один. Потерянная кем-то, наверное, тем психом, лежала на траве маска – беззубый оскал безглазой морды сводил с ума. Я огляделся, сложил руки рупором, громко крикнул: «Эй!» – но никто мне не ответил. Раздался свист разрезаемого воздуха; я машинально отпрыгнул в сторону, ближе к маске, и стрела вонзилась в то место, где я только что стоял. Не успел я опомниться, как засвистели новые востроносые палочки с перьями. Я убегал от них до тех пор, пока всё поле не оказалось изрешечённым, и тогда целая туча стрел взлетела под облака – и низринулась на меня. Я сел, в безудержном страхе накрыл голову руками…
