Точно известно, что Джесси Померой родился с нормальными глазами, и повреждение роговой оболочки правого глаза (то самое бельмо) он получил в младенчестве. Что послужило причиной, не знали ни его близкие, ни он сам. Вроде бы никто никогда не замечал явного травмирования глаза Джесси, сам он также подобного из своего детства не запомнил. Возможно, бельмо явилось следствием вакцинации от оспы – такие осложнения в те времена случались довольно часто.
Во всяком случае не подлежит сомнению тот факт, что задолго до совершения своего первого нападения в декабре 1871 г. Джесси Померой уже имел «мраморный» глаз, который потерпевшие в семи эпизодах не запомнили. Как такое может быть?
Самый очевидный ответ заключается в том, что Джесси щурился правым глазом, скрывая бельмо, делая его малозаметным для окружающих. Наверное, подобный фокус до некоторой степени мог работать, но дело не только в этом. До момента нападения он проводил довольно много времени со своими будущими жертвами – десятки минут и даже более часа [как в случае с Джонни Бэлчем]. Если бы он всё время держал глаз зажмуренным, то это само по себе явилось бы особой приметой, обращающей на себя внимание.
Скорее всего, свидетельские показания детей в случае Джесси Помероя демонстрируют особенность работы памяти, на подсознательном уровне удаляющей особо травмирующие воспоминания. Чем сильнее испытанный стресс, тем бОльшие интервалы времени «выпадают» из контролируемых мозгом отделов памяти. Этот процесс похож на забывание, но это не истинное забывание, обусловленное давностью или ослаблением мозговой активности, а именно защитный механизм, запускаемый неосознанно и мало поддающийся субъективному контролю. В отличие от истинного забывания, такой процесс обратим, и при хорошей работе врача-психиатра такие «искусственно стёртые» воспоминания можно вернуть.
Случай с семью потерпевшими, «не заметившими» бельмо на глазу Джесси Помероя, прекрасно иллюстрирует хорошо известный всем, причастным к расследованиям преступлений, факт – единственная видеозапись всегда ценнее рассказа десятка свидетелей. Даже пословица есть на сей счёт: «Врёт, как очевидец». Свидетели могут очень сильно ошибаться, описывая психотравмирующие события, произошедшие у них на глазах – задокументированных примеров такого рода масса, более того, в рамках судебно-психологических исследований проводились хорошо задокументированные эксперименты, призванные подтвердить либо опровергнуть данное утверждение. В литературе по психологии свидетельских показаний [это один из разделов юридической психологии] можно найти множество любопытных свидетельств на сей счёт, автор не видит смысла их здесь сейчас пересказывать.
Понятно, что если ошибается свидетель психотравмирующего события, то для потерпевшего в ходе такого события риск ошибиться будет ещё выше. Просто потому, что нагрузка на его психику окажется намного больше и бОльшие фрагменты воспоминаний окажутся подсознательно заблокированы. Разумеется, стрессоустойчивость у разных людей может быть весьма различна [в силу самых разных причин как объективного, так и субъективного характера], но даже высокая стрессустойчивость не гарантирует безошибочности работы памяти. С указанной проблемой сталкиваются даже взрослые и вполне здоровые люди, а потому не следует удивляться тому, что дети, впервые в жизни попавшие в экстремально стрессовую ситуацию, перенесут её намного хуже взрослого человека.
