Неоспоримая. Я куплю тебе новую жизнь - страница 21

Аравин не обнял ее в ответ. Его руки так и остались опущенными вдоль туловища. Только кулаки бессознательно сжал. Порыв девчонки стал для него полнейшей неожиданностью. Он молча стоял, не соображая, как действовать в данной ситуации.

Даже Рита никогда не позволяла себе такой импульсивности. Всегда прижималась осторожно и мягко. Чувствовала, когда вообще не стоит трогать. А вот так вот с размаху, с разбегу весь шквал своих эмоций на него еще никто не вываливал. Никто не обнимал его так порывисто и смело. Стася не спрашивала разрешения, не мялась и не жеманничала. Это было неожиданно, как вспышка. Обняла настолько крепко, насколько позволяла девичья сила. Так встречают только близких людей. Поэтому он не понимал, чем вызвал такой восторг. Откуда у девчонки такая искренняя радость?

Стася… Тонкая и звонкая. Необычайно хрупкая и податливая. Аравин старался не думать о приятных выпуклостях, которые сейчас доверчиво давят ему на грудь. Неправильно это. И все же мысли скользили в его голове.

Открытость девчонки подкупала. Что бы он там ни говорил Щукину, Аравину нравились ее искренность и естественность.

Хорошо, что он не обнял ее. Сейчас ее близость буквально воздушная. Невинная и доверчивая.

Он не хотел ее касаться. Точнее, хотел. Но это было бы крайне неразумно.

Зачем усложнять?

Может, она вообще всех так встречает? Гришу звала… Веселая такая была. Какие у нее вообще с Гришкой отношения? Огорчение протестующе колыхнулось в груди, удивляя Егора еще больше.

– Так и будете на улице стоять? – от громкого ворчливого голоса бабы Шуры Стася вздрогнула.

Инстинктивно хотел заслонить ее. Защитить. И сам поразился, что испуг девчонки вызвал в нем такие чувства.

Стася медленно отстранилась. Тонкие руки опустились вниз и спрятались в карманах золотисто-рыжей ветровки. Еще немного, и обезумевшее от счастья сердце выскочит из груди.

Глубокий вдох. Несмелый взгляд на Аравина. Недоволен. А ей плевать! Пускай хмурится, сколько его душе угодно. Его кислое лицо не заставит ее пожалеть.

– С возвращением домой! – возвратившаяся храбрость позволяет сказать это ровно. Дерзко, почти с вызовом.

Правая аравинская бровь приподнялась. На губах появилась сдержанная ухмылка.

– Эмо-кид? – глухо спросил он.

– Что?

– Не делай так больше, – строго и так же тихо.

– Как?

– Ты знаешь.

– Что вы там шепчетесь? – снова недовольно шикнула Александра Михайловна, зазывая в дом. И Стасе ничего не оставалось, как пройти к распахнутой двери. Впрочем, она все равно не нашлась с ответом. Слова Аравина привели в замешательство.

– Агов, не так шибко, – с усмешкой пожурила баба Шура задумавшуюся Стасю. – Чуть с ног старуху не сбила.

Аравину же достался тяжелый укоряющий взгляд.

– Бисов змий! – вполголоса, только для Егора. – Входи уже!

– Как дела? – осторожно спросила баба Шура, едва сели за стол.

Аравин ответил долгим взглядом. Не нравился ему тон бабушки. Небось, нафантазировала себе больше положенного.

– Как в сказке. Не умер и не женился, – спокойно ответил он.

Александра Михайловна на его слова никак не отреагировала. Видимо, привыкла уже к подобным репликам внука.

– Что-то ты затянул с визитом… – совершенно несвойственным ей деликатным тоном сказала женщина. – Обещал неделю назад.

Услышав это, Стася удивленно вскинула глаза на бабу Шуру. Встревать в разговор не хотела. Сидела молча, давая ей возможность поговорить с внуком. Но задумчивая улыбка то и дело блуждала по лицу Стаси. Она с аппетитом ела приготовленные Аравиной вареники и изредка бросала на говоривших внимательные взгляды.