Неоспоримая. Я куплю тебе новую жизнь - страница 36

– Сварить или пожарить? – вдруг ворвался в телефон приглушенный женский голос.

Аравин что-то неразборчиво ответил. Видимо, прикрывая динамик.

– Хорошо, – коротко бросил уже Стасе и отключился.

Убрала телефон от уха и еще некоторое время с недоумением смотрела на потухший экран.

– Ненормальный, – пробурчала себе под нос и отбросила телефон в сторону на мягкое одеяло.

«Кто эта девушка?» – мысленно озвучила зудящий в голове вопрос.

«А ты что хотела? У него своя жизнь… Это нормально!»

«Правда? Почему тогда так неприятно запекло между ребер?»

Рука машинально опустилась в маленькую вазочку. Зашуршала обертка. Снова все внимание на экран монитора, где у мультяшных героев свои проблемы:

– Он стырит твой катер.

– Он не стырит мой катер.

– Он тырит твой катер.

– Он никогда не стырит…

– Ну, вот и стырил.

– Что?!

– Он Робин Гуд наоборот.

– Спасибо, что заехал, Егор, – поблагодарила баба Шура, забирая пакет с лекарствами из рук внука. – А то Гриша взял выходной, а у меня все закончилось. Погода еще меняется, и давление скачет. Нет сил уже, – сетовала она.

Егор присел на стул и на автомате посмотрел в окно. Погода и правда удивляла. Вчера весь день моросил противный мелкий дождь. А сегодня вовсю светило яркое солнце и было не по-весеннему тепло. Только небольшие лужи кое-где напоминали о вчерашнем ненастье.

– Как дела? – начала баба Шура с традиционного вопроса.

– В среднем по району, – сухо отчитался Егор.

Александра Михайловна неопределенно хмыкнула.

– И то хорошо. Есть будешь? – спросила она, ставя чайник на плиту.

– Перекушу, – кивнул Егор, взглянув на бабушку.

Выставила на стол блюдо с пирогами, вазочки с медом и сметаной, но сама садиться не торопилась. Суетливо мельтешила на просторной кухне, совершая спешные и беспорядочные действия.

– Я ведь с тобой поговорить хотела. О Стасе, – не оборачиваясь, сказала баба Шура.

– Что не так? – напрягся Аравин.

Меньше недели прошло с тех пор, как он видел девчонку. Неужели успела что-то натворить? Каждый день созванивался с ней. Был в курсе: что делает, куда ходит, где бывает и во сколько возвращается. Стася делилась неохотно. Чаще всего недовольно бубнила в трубку. Но точно знал, что не врет. Почему-то очень хорошо чувствовал ее. Отчетливо мог представить, какое у нее выражение лица. Буквально «видел», как закатывает глаза и искривляет губы, когда ей не нравилось то, что он говорит.

– Да все так. Просто… – обернулась к нему бабушка. – Резко ты с ней.

Вскипевший на плите чайник прервал едва начавшийся разговор громким и требовательным свистом. Невольно оба, и баба Шура, и Егор, отвлеклись и замолчали. Александра Михайловна разлила чай по чашкам и, наконец, уселась напротив внука.

– Нельзя так категорично. Помягче нужно.

– Ты про бокс, что ли? – застыл с полной ложкой сахара у самого края большой парующей чашки.

– О нем.

– И не думай! – отрезал Егор. Ухнул белый песок в чашку и громко заколотил ложкой, размешивая. – Даже говорить об этом не хочу!

– Королобый! – одарила привычным существительным баба Шура. И глянула возмущенно. – У девчонки такой возраст сложный. Запреты, они хуже вседозволенности сейчас. Ты знаешь, я сама на распутье. Не хочу пускать! Не хочу, чтобы ходила в эту секцию! Но сердцем сомневаюсь… До вранья дошло. Свободу свою отстаивает! А что дальше??? Да пускай ходит, – в сердцах тяжело махнула рукой. – Авось, ей это быстро надоест. Господь, помогай! Растет она… Взрослая девка! Скоро другие интересы появятся – платья, дискотеки, свидания… Ух, Боже милосердный! – перекрестилась. – Не знаю, что и хуже. А вот если мы все запрещать будем?..