- Оставь то, что есть, обожаю этот сериал, - кивает на экран, а я недоверчиво прищуриваю глаза.
Шутить изволит?
Вижу, что он смотрит на меня и снисходительно усмехается.
- Юная леди думает, что я смотрю лишь телеканал Культура, потирая свой монокль?
- Телеканал Культура, - смеюсь, - господи. Насколько же ты стар?
- Грубиянка, - тут же поддевает меня в ответ. – Смею думать, что я мужчина в самом рассвете сил.
Я не успеваю ответить, отвлекает звук хлопнувшей двери. Оборачиваюсь и сдвигаю брови. Эд за собой вроде закрывал, и сквозняка нет.
- Не обижайся на моего брата, - наталкивает меня на мысль, что это было, Эдуард. – Он ведет себя с тобой максимально тактично по своим меркам. Просто Коля… сложный.
Я киваю, накалываю овощи на вилку и отправляю ее в рот. Радуюсь, что получилось вроде вкусно. Впрочем, вкусно или нет увижу по реакции Эда. Своим извращенным токсикозом вкусам я не доверяю.
Сложный, да. Да он ещё лялечка, учитывая, в какой ситуации мы тут все оказались. За те две недели, что я тут жила, я не могла не заметить, что братья конкурируют между собой. Это постоянно витало в воздухе. И Ник был как раз тем, кому нужно было прилюдно демонстрировать свое превосходство. Эд был либо воспитан по-другому, либо просто взрослее и мудрее. Ещё не разгадала. И пока не решила, хочу ли. Каждому придётся играть свою роль. Я мать их будущей дочери и племянницы, не больше, но и не меньше. Ник может хлопать дверями сколько угодно, меня его глупая ревность не трогает, если это была она. Мы просто едим ужин.
После ужина Эд отнес наши тарелки на кухню, а затем вернулся, переодетый в домашний костюм, и с двумя чашками чая, еще с какой-то обалденно вкусной выпечкой, под предлогом посмотреть еще серию.
Под серию я слопала почти все. И пришла в ужас, когда это обнаружила.
- Я завтра куплю еще, - улыбнулся он, тоже скользнув по пустому пакету.
Я пришла в ужас еще сильнее.
- Не смей! – смехотворно выставила перед его лицом угрожающе указательный палец, - а то я от вас не уезжать, а выкатываться буду!
- Тебе можно, тебе положено есть за двоих.
- И кто меня потом замуж возьмет, толстую мать одиночку-то!
Эдуард не ответил, но посмотрел на меня так, что я, кажется, даже прикусила язык. Перестала размахивать пальцем у его носа, как дура. И слабо помню, как он пожелал мне спокойной ночи и ушел.
Только вот какой тут сон после такого конфуза!
Я видела в его глазах какую-то покорную готовность. Но хоть убей не пойму с чего и почему такая честь. Он едва меня знает, я могу понять почему Ник со мной возится, но его брат… Я же даже не пара ему совсем, тем более от его брата беременная.
Самое ужасное это то, как легко мой мозг представил себя замужем за ним. Как мы сидим так в комнате у камина, в бокалах вино, по телевизору какой-нибудь старинный фильм, что-нибудь черно-белое, с Кларком Гейблом или Мерилин Монро, а в люльке сладко спит малышка. И эта картинка была настолько волнительной, что я пнула себя и пошла за стаканом холодной воды. Нужно освежиться. И привести мозг в порядок. Нечего примерять не по синьке шапку.
Стою, пью, и слышу низкий язвительный голос за спиной.
- Вижу, вы с Эдиком нашли общий язык.
Назвать статного и великолепного Эдуарда «Эдиком» у меня язык не повернулся бы и в пьяном бреду. Поворачиваюсь и вижу Ника, достающего бутылку красного вина из бара на кухне. От него самого пахнет бурбоном, сильно.
