– Будешь? – Он сразу же протягивает мне сигарету.
– Не курю. – И вдруг я ловлю себя на мысли, что мне неловко на него смотреть. Черт! После этой ночи и того самого сна при взгляде на Артема у меня просто перед глазами всплывают картинки сновидения, в котором мы вытворяли вещи, которые случиться не должны были. Спасибо, что я треснулась рукой и проснулась! Если бы досмотрела сон, наверное, и вовсе со стыда бы тут рядом с ним сгорела. Где, блин, эта Нежнова? Пусть выбегает из царства своего Колосова, и мы уже пойдем на пары. Меня напрягает тут стоять.
– Правильно, курить вредно. – Он не затыкается, а я просто стараюсь смотреть куда-нибудь, кроме него. – Особенно таким коротышкам, как ты.
– Лучше быть коротышкой, чем длинным и тупым придурком. – Пока говорю это, к нам поднимается Антон, которого я успела наградить званием самого адекватного из шайки хоккеистов. Он здоровается с Артемом, даже кивает мне и улыбается, тоже прикуривая сигарету. Спортсмены, блин.
– Вы, как обычно, кусаетесь, да?
– Вчера, по-моему, они целовались. – Кто-то третий из придурков вышел из универа тоже покурить перед парами. Я краснею, бледнею, когда он упоминает произошедшее на физре, радуясь, что мои алые щеки прикрыты шарфом, и проклинаю эту сладкую парочку, что никак не собирается выходить из машины и спасать меня! – Я же ничего не путаю?
Что со мной такое? Краснею, как будто в меня Нежнова вселилась. Докатилась, блин, уже даже ответить ничего нормального не могу, потому что одного взгляда на Савельева хватает, чтобы вспомнить… Стоп! Хватит.
– Целовались, возьми медальку за наблюдательность и больше не наблюдай, – выдавливаю из себя самую стервозную улыбку в мире, а потом понимаю, что она прикрыта шарфом. Ну и ладно. Яда в голосе хватило. – Вроде вымахали длинными, а мозгов от этого не прибавилось.
– Ой, да ладно тебе, все девчонки любят высоких парней, – говорит снова тот, кого я не знаю и знать не хочу. Он меня уже больше Савельева бесит. – Вот тебе какой рост у парней нравится?
Тема хмыкает, выпускает сигаретный дым неестественно ровными колечками, а я на секунду теряюсь в пространстве, залипнув, потому что эти губы во сне… Нет! Нет-нет-нет!
– Карьерный, – закатываю глаза, наконец-то отвиснув. В голове, кроме нецензурных выражений, ничего не остается, только пустота и звуки сверчков. Я не понимаю, какого хрена со мной происходит, вижу, как Артем странно смотрит на меня, благо не говорит ничего.
Пока парни одобрительно оценивают мою шутку, так и не поняв, что я не шутила, на пороге появляется наш физрук. Ох, господи, сегодня пятница три- надцатое? Затмение? Луна в созвездии издевательств?
– Ты бы, Савельев, не курил возле дамы своей, да и вообще завязывай, спортсмен ведь. Ей же потом с тобой целоваться противно будет.
И вам доброе утро, Максим, чтоб вы жили сто лет, Леонидович!
Алиса
Мы с Лизкой решили прогуляться после пар. У меня до клиентки оставалась еще пара часов, и я всеми правдами и неправдами уговаривала Лизку погулять со мной, обещая ей пирожные, кофе и держать за руку на протяжении всей прогулки, чтобы она не свалилась. Уговоры были долгими, но продуктивными, и уже через двадцать минут после третьей пары мы сидим в кофейне, в которую так и не попали в прошлый раз из-за травмы Лизы. Из окон виднеется тот самый каток, отчего-то сегодня закрытый, что так радует Гаврилову, будто ее кто-то мог бы заставить идти кататься.
