Когда Федор вернулся домой пес и кот мирно завтракали. Дом был убран. Полы аккуратно подметены. Хозяин сказал зверям:
– Молодцы вы у меня. Как бы я без вас тут жил бы вообще не понятно. А с вами я, как за каменной стеной. Но ладно, хватит вас хвалить, как бы вы у меня тут не испортились. Как бы мне вас не сглазить!
– А ты не бойся. Ты у нас не глазливый. Это мы с другом моим с дурным глазом обладаем. На кого нехорошим взглядом посмотрит, за тем из города черный воронок приезжает. Так что можешь продолжать петь нам дифирамбы – сказал серьезно и печально Нэпман.
Но Федор был явно не настроен шутить. Выглядел он грустным:
– Друзья. Тут такое дело. Почтальон то наш, Печеный пропал. Совсем пропал. С концами. Насколько я понял, больше нам его увидеть не грозит. Переселился по всему видно товарищ Печеный нынче в райские кущи. Всё про то говорит. А ведь был на хорошем счету, как мы знаем у большого начальства. И вдруг такая трагедия. Ума не приложу, что с ним случилось. Что его погубило? Думаю вот уж, сколько времени, а придумать ничего не могу.
Кот нервно мяукнув, пробубнил:
– А что тут думать? Врагом был почтальон и к бабке не ходи. Вот его и разоблачили наши славные чекисты. И дело с концом. Да и вообще, что вспоминать то об этом злобном человеке? Не нужно это. Пропал и бог с ним! Всё хорошо, что хорошо кончается. И вообще делать нам больше нечего, как о почтальоне вспоминать. Было бы кого вспомнить! Если каждого гада вспоминать, времени на отдых не останется совсем.
Но пес зло посмотрел на кота и сказал:
– Это всё письмо наше так сработало. Это мы с тобой виноваты в гибели почтальона. Зря может мы его погубили?
– Это что еще за письмо? – поинтересовался дядя Федор. – Вы мне ничего о письме не рассказывали.
– Мы письмо, которое почтальон отправлял в город, в губернское управление ОГПУ, подменили. А в нем такой разной ерунды понаписали, что хоть святых выноси! Но никак мы не ожидали, что может такое случиться. Честное слово – ответил пес.
– Вы это серьезно? Как вы могли так плохо поступит? И главное. Почему вы мне не рассказали о том, что вы подменили письмо? А может быть, вы завтра уже на меня письмо в тот же адрес отправите, и поминай, как меня звали? А сами ничего мне об этом не расскажите? А может быть, уже отправили? Признайтесь, может быть за мною уже завтра приедут в черном воронке из губернского управления ОГПУ костоломы? Может я тут с вами, последний день кукую? – возмутился дядя Федор.
– Ты это говори, да не заговаривайся – взревел кот. – Я смертельно опасного нашего общего врага убрал. И о том, что с ним нужно покончить, я прямо и открыто тебе говорил. Но то, что наше письмо так может быть воспринято в губернском управлении ОГПУ, этого даже я никак не ожидал. Хоть повидал в своей грешной жизни много всяких ужасных вещей. Если бы придал бы хоть какое-то значение этому письму, точнее его подмене, то обязательно обо всем тебе рассказал.
– И почему же не рассказал? – сказал зло Федор.
– Я думал, что это просто воспримется всеми, как глупая шутка – наставал на своем кот. – Но странное дело. Видимо письмо было принято всерьез. И тогда сам собой возникает вопрос. Что же в том письме несло в себе хоть какую-то угрозу чекистским вождям из нашего родного города? Раз так прореагировали, то значит, была в нем какая-то правда. Или нечто правдивое, что могло для кого-то стать основанием для опасного подозрения. А это весьма любопытное открытие. Я пока не знаю, что с этим открытием сделать, но то, что нам это знание пригодится, в этом я абсолютно точно уверен. Это всё произошло неспроста. За этим кроется какая-то тайна.
