Я грустно улыбаюсь, заглядывая в глаза подруги. Долго Громов за ней таскался. Она нашла в себе силы и простила его. Потому что любила, потому что носила под сердцем его малыша. Но я не такая сильная... Нет, не такая...
— Не сомневаюсь, Ален. Он условие своего отца выбрал. То есть деньги. Ну зачем я ему? На хрен не сдалась, — усмехнувшись, зарываюсь пальцами в волосы. Я всегда так делаю, когда нервничаю. Или же нижнюю губу до крови кусаю. — Он постоянно говорил, что никакие бабки не заставят его оставить меня. Всегда, Ален. А теперь, — глубоко выдохнув, развожу руками. — Как видишь, подруга. Ему срать на меня. На Лизу, которая ради того, чтобы он жил, душу дьяволу продать готова. Была. Теперь я буду стараться лишь для своего ребенка. Точка. Я рожу сына, Алена.
Почему я так уверена, даже сама не знаю. Просто сердце подсказывает, и я хочу ему верить.
Мы едем в клуб, где последние дни время не идет. Час превращается в сутки, а день — в месяц. Либо мне так кажется. Подруги не оставляют меня одну. Знают ведь, что закроюсь где-нибудь и начну реветь. По человеку, которому я даром не нужна.
— Сок хочешь? Апельсиновый, — издевательски улыбается Ленка, выгибая бровь. — Хочешь, конечно. Мелкий будет любить апельсины, — трогает мой живот через слой ткани. — Лизка, переезжай ко мне, а? Как родится, будем вместе растить.
— Ага. А ты всю жизнь планируешь жить одна?
— Нет, конечно. Я просто уже избегаю своего. Рома сначала тоже козлом был. А сейчас Кирилл. Если милые котики превратились в демонов, я даже боюсь представить, в кого мой дракон превратится. Господи упаси, — вздыхает, оглядываясь по сторонам. — Блин. Это разве не Кирилл? Очухался, кажется. Вон, уже на работу приперся.
Сердце вот-вот выскочит из груди. Оно стучит настолько сильно, что ничего, кроме его стуков, не слышу. Его слова, которые он мне сказал пару недель назад в больнице, выжигают дыру изнутри. Меня снова тянет где-нибудь закрыться и разреветься. Или сбежать отсюда и дать волю слезам дома. Где никто меня не увидит, не станет останавливать.
Ярость разъедает душу. Мне настолько больно и обидно, что смотреть на него не хочу. Однако я должна с ним поговорить. Сказать, что беременна...
— Ты куда? — сжимает мой локоть Ленка, когда я делаю шаг вперед. — Подожди немного, Лиз. Пусть хотя бы поднимется. Не здесь же ему скажешь, что ребенка от него родишь.
— Не здесь, — утвердительно киваю. — Я просто за ним пойду. Не хочу терять времени. Давно пора. Пусть знает. Его ответ поставит точку на наших отношениях. Или же наоборот... Не знаю...
— Дай бог тебе сил, подруга. Иди, — ведет подбородком вперед.
Допив апельсиновый сок до дна, с грохотом ставлю стакан на стол и встаю. На ватных ногах поднимаюсь наверх следом за Бессмертным. Ровной походкой он направляется в сторону своего кабинета, не оглядываясь. А мое сердце грохочет в грудь.
— Кирилл, — окликнув, останавливаюсь в паре метров от него. Он оборачивается и как-то странно оглядывает меня с ног до головы. Хмурится. — Нужно поговорить. Надеюсь, у тебя есть пара минут для меня?
Голос не свой. Руки сами собой сжимаются в кулаки. Впиваюсь ногтями в кожу, оставляя там узоры в виде полумесяца.
— У меня дела, — отрезает он грубо. — Некогда.
Нервно сглатываю комок в горле. Еле сдерживаю слезы, которые уже подступили к глазам. Господи, дай мне сил. Я не хочу тут истерику закатывать.
