– Прежде чем принять решение, всегда сначала подумай, Ида, – хрипло проговорила Эдит. – Но главное – проверь, хочет ли этого твое сердце. И всегда помни старую женщину, которая тебя любила.
– Я никогда не смогу тебя забыть, – прошептала Ида; слезы душили ее. Она нагнулась, чтобы поцеловать Эдит; в этот момент скрюченные пальцы старухи безвольно разжались, освободив руку девушки, – жизнь покинула изможденное тело.
Трясущимися пальцами Ида осторожно закрыла глаза Эдит; она чувствовала невыразимую горечь утраты и острое одиночество. Всего за каких-нибудь несколько часов она потеряла родной дом, ее семья бежала в неизвестном направлении, а теперь и Старая Эдит умерла на ее глазах. Ида поднялась, но ослабевшие ноги не слушались ее, и девушка пошатнулась, готовая упасть.
Норманн, стоявший рядом, поддержал ее, проворно схватив за руки. Совсем близко Ида увидела большие карие глаза; секунду она словно завороженная смотрела в них, но затем переполнявшие ее горе и гнев выплеснулись наружу, и девушка, извернувшись, набросилась на норманна, изо всех сил молотя кулаками по его груди.
– Убийца! – зло выкрикнула она, вложив в это слово всю свою скорбь и гнев. Хотя все внимание Дрого было направлено на то, чтобы удержать Иду за руки, он успел отметить, что и в ярости эта девушка с прекрасными синими глазами остается красивой, очень красивой… Ида рванулась и сшибла Дрого с ног. Оба повалились на траву. Шлем Дрого откатился далеко в сторону, но тот даже не стал искать его. Не до шлема – надо попытаться обуздать эту буйную незнакомку. Но не тут-то было: не успел ошеломленный Дрого опомниться, как она схватила его за кольчужную сетку и начала бить головой о землю. К счастью, это продолжалось недолго – один из воинов обхватил девушку сзади и, грубо оторвав от поверженного Дрого, поднял ее в воздух, так что ноги Иды беспомощно повисли над землей.
– Отзови собак, – раздалась у нее над ухом отрывистая команда. – У них острые зубы, но наши кольчуги им все же не прогрызть.
Тут только Ида заметила, что ее охотничьи псы, которые отнюдь не были бойцовыми собаками, ощерив зубы и грозно рыча, наступают на норманнов.
Иде хотелось скрыть, что она знает французский язык, но она решила повиноваться; девушка недоуменно взглянула сначала на продолжавшего держать ее воина, затем на собак и, сделав вид, что поняла причину его недовольства лишь по тону его голоса и выражению лица, крикнула:
– Лайгульф! Ордуэй! Ко мне!
Услышав голос хозяйки, псы притихли и завиляли хвостами.
– Хорошие собачки, хорошие. Ну, успокойтесь, никто вас не обидит, – ласково проговорила Ида.
Собаки тут же уселись рядом, вывесив языки. Видя, что псы больше не собираются нападать, а девушка перестала сопротивляться, норманн поставил ее на землю. Вспышка ярости словно обессилила Иду, девушка чувствовала усталость и опустошенность, и меньше всего на свете ей сейчас хотелось видеть человека, которому, по словам Старой Эдит, она была предназначена судьбой.
Ида молча подняла тело умершей старухи, поразившись, каким невесомым оно стало, и так же молча внесла его в дом, чтобы приготовить там все необходимое для церемонии захоронения.
Дрого поднялся; отряхивая с себя землю и приставшие листья, он наблюдал за Идой, удивленно покачивая головой. Он и представить не мог, что хрупкая девушка способна сбить с ног сильного мужчину и легко поднять и перенести тело умершей старухи. К тому же эта необычная девушка умела незаметно и неслышно, словно опытный лазутчик, следовать за военным отрядом. Так вот из-за чего так нервничала его лошадь – она чуяла поблизости собак, которые сопровождали незнакомку! Дрого мотнул головой, отгоняя эти непрошеные мысли, и подозвал друзей.
