Работать Глеб любил и умел сосредотачиваться в любой обстановке. Начал работать, когда тетка накормила его обедом, а закончил, когда уже стемнело.
Несколько раз тетя робко советовала:
– Ты бы отдохнул, Глеб. Совсем глаза испортишь.
Прерываться Глебу не хотелось, он подмигивал тетке и снова утыкался в экран ноутбука.
Остановился он, когда начал делать ошибки.
Закрыв ноутбук, Глеб вышел на крыльцо, закурил. В одной футболке было холодно, но возвращаться в дом он не стал.
Тусклые фонари слабо освещали деревенскую улицу.
Тетя к этому времени уже легла, светилось только его окно.
На синем фоне звездного неба темнел дом Киямовых. Строение напротив тоже было темным, но его скрывали кусты боярышника. Раньше там жила большая шумная семья, но с прошлого года в доме никто не появлялся. Старики-хозяева умерли, а дети их дачей не интересовались. Наверное, имели что-то получше.
Плохо, что тетя живет практически одна на краю деревни.
Глеб докурил сигарету, положил окурок в пепельницу, которой тетка гордилась: она была старинная, бронзовая, купленная в антикварном магазине. Глеб приобретение одобрил. Не потому что пепельница была дивно хороша, а потому что был рад за тетку. Ему нравилось, когда родственнице что-то доставляло удовольствие.
Он вернулся в дом, потушил свет, лег в постель. Обычно отрубался сразу, но сейчас мысль, что тетка остается одна на пустой улице, заснуть не давала.
Глеб поворочался минут пятнадцать, встал, надел джинсы и ветровку и снова вышел на крыльцо.
Он сразу не понял, что заставило его замереть с сигаретной пачкой в руках. Глеб тихо сунул ее в карман, прислушался. Абсолютную тишину нарушил слабый шум проходящего поезда.
Огонек мелькнул слева, у дома Киямовых. Глеб тихо спустился с крыльца, открыл калитку, вышел на улицу. Осиротевший дом был погружен в темноту.
Показалось.
Пахло черемухой, еще чем-то приятным, терпким.
В одном из окон киямовского дома отражался свет уличного фонаря.
Глеб повернулся, снова поднялся на крыльцо, закурил.
С крыльца соседский участок видно было лучше. Голубое пятно светилось на крыльце, кто-то подсвечивал себе телефоном.
Глебу показалось, что на улице он оказался мгновенно. Жаль, что не удалось сделать это бесшумно.
Улица была пуста, соседская калитка покачивалась.
Он спугнул ночного вора.
В теткином доме зажглось окно.
– Глеб! – выйдя на крыльцо, позвала Нина Михайловна.
– Я здесь, – подходя, проворчал Глеб. – Позвони участковому. У Киямовых только что был гость.
Телефон зазвонил рано, в восемь. Едва Лера успела усесться за стол с горячей чашкой кофе в руках.
– Это Глеб Синевский, – сообщила трубка.
Лера и сама знала, что звонит Анфисин сосед. Имя высветилось на экране, а читать она умеет.
– Ты сейчас дома?
– Да, – от удивления Лера призналась. – А что?
– Спустись, пожалуйста, – спокойно приказал голос в трубке. – Или скажи номер квартиры, я сам поднимусь.
– Зачем?
Ей уже давно никто не приказывал. Она бизнес-леди и сама себе хозяйка.
– Мне нужно с тобой поговорить.
– Говорите, – разрешила Лера. – Не буду я никуда спускаться!
– Ты сейчас одна в квартире?
– Что?! – ахнула Лера. – Какое вам дело?!
– Спустись, – попросила трубка и пожаловалась: – Я ночь не спал, неохота тебя здесь дожидаться.
Раньше Глеб на сумасшедшего не походил. Ей почему-то хотелось быть к нему поближе, когда она разговаривала с полицейскими.
Предчувствие чего-то не то чтобы страшного, но неприятного, охватило сразу.
