Непорочная для Мерзавца - страница 11
— Может, ты просто залетела? – отвечаю, ни на грамм не теряя самообладание. – Дим, тебя поздравить со скорым пополнением?
Нет, грязнуля, ни хрена ты меня больше не зацепишь.
Если бы кто-то так цеплял мою девочку, я бы уже разъебал ему рожу до кровавых соплей, но это же Дмитрий Рязанов, чистюля и праведник. Максимум, что мне грозит – выговор, но не при людях и в какой-нибудь другой раз.
И поэтому выходные будут просто улетными.
Люблю безнаказанность.
6. Глава шестая: Кира
Глава шестая: Кира
Я знаю, что он привез эту женщину не просто так.
Это его мне: «Я все ему расскажу».
Поэтому очень опрометчиво говорю те слова, хоть минуту назад пообещала себе сделать вид, что Габриэля здесь нет, что он – лишь дурной сон, химера, которая ходит за мной попятам, но совершенно не реальна до тех пор, пока я сама не поверю в ее существование.
Но он всегда знал, куда и как морально ударить. А меня бил больнее всех.
И все же… что-то там, у меня в груди, в крохотной точке под медальоном из полированного перламутра, чешется, словно свежая рана от пули. Невольно прижимаю ее ладонью, потому что кажется: кожа лопнет от напряжения - и все мои боль и ненависть, которые я испытываю к этому человеку, просто его изрешетят.
Я не верю в совпадения, и то, что Габриэль здесь – что угодно, но не случайность. Не удивлюсь, если и поселился по соседству, возможно, через стену, и тогда я буду слышать, как он потащит свою «зверушку» в постель, и их звуки…
Мысленно заглушаю дурацкие мысли беззвучной считалочкой про негритят, пока Дима спокойно, с достоинством, отвечает, что прибавление в семействе – это точно не его, Габриэля, дело.
— Мы здесь с друзьями, так что, если ты не возражаешь… - Дима нарочно делает выразительную паузу, с тонкостью блестящего дипломата выбирая именно ту интонацию, которая явно унижает собеседника, но не дает ему повода плевать ядом в ответ.
А потом у Димы звонит телефон, и он с сожалением шепчет мне на ухо, что не ответить нельзя, потому что это его помощник, и звонит он на личный номер, а значит, что-то стряслось. И как только Дима уходит, Габриэль, не поворачивая головы к своей «зверушке», приказывает ей:
— Сходи в дамскую комнату.
— Я не…
— Просто исчезни, - грубо отшивает он ее.
Девушка даже не кривит губы, просто за секунду теряется между столиками.
Мы с Габриэлем смотрим друг на друга, как охотник и жертва, и я слышу, как судьба вложила два патрона в свое фатальное ружье и подло выстрелила мне в спину, между лопатками.
Габриэль кладет ладони в карманы подвернутых полотняных брюк и, качнувшись на носочках в мою сторону, зловеще шепчет:
— Помнишь, я предлагал тебе деньги, грязнуля?
— Лучшее воспоминание моей жизни, – огрызаюсь я.
— Рад быть твоим лучшим, - хмыкает он. – Так вот, Кира, нужно было соглашаться тогда, потому что до конца выходных я тебя все равно трахну, а ты будешь рыдать и умолять повторить. И хрен ты что от меня получишь, грязнуля. Впрочем, - Габриэль облизывает большой палец, кладет его мне на нижнюю губу и чуть оттягивает. – Зависит от того, как хорошо ты умеешь просить.
Я зажмуриваюсь, считаю до трех – и сбиваю его поганую руку ударом ладони. Шлепок привлекает внимание посетителей, но мне плевать.
Габриэль до хруста зубов сжимает челюсти, нависает надо мной, словно зловещая черная тень, но я опережаю его.
— Пошел ты, Эл, вместе со своим золотым членом и миллионами. Пошел ты! Тронь меня еще раз – и я отгрызу тебе руку, пока ты будешь спать. Хочешь испытать меня? Давай, попробуй.