Непоследние времена - страница 17

А что это было? – спрашивает 15-летний Витя, кивая на деревянные обломки, скрепленные местами железной арматурой.

– Это был полумост, – отвечает 25-летний Володя Симонов. – Он стоял три года, а потом развалился.

– Разве бывают полумосты?

– Здесь все бывает.

– А вон там что за хрень? – Витя показывает на склон.

Там вроде бы одинокая могилка, огороженная кладбищенским заборчиком, но если приглядеться, это вовсе не могилка, а кроватка. На нее можно лечь и полежать. Я попробовал. Ощущения пронзительные.

– Это «Кровать Бродского», – отвечает Володя Симонов.

– Кого?

– Архитектор такой есть – Александр Бродский. Он эту кровать придумал.

– А зачем?

– А затем! – взрывается Володя. – Это искусство, понял? Ему «зачем» не нужно.

– А куда ты ворону понес? – не унимается любознательный подросток.

– Ты задолбал, Витек! Это не ворона, а грач. Вам в школе картинку показывали «Грачи прилетели»? Нет? Ну, тогда иди полумост разбирай.

Витька сегодня первый день в Николе-Ленивце, поэтому он еще не врубается. А Володя Симонов работает с дядей Колей с 2000 года и понимает, что, если грачи прилетели из теплых стран, это жизнь, а если из мастерской – инсталляция. На склон, который спускается от заброшенной церкви к реке Угре, Володя несет уже 121-го грача. Всего их будет больше 150. Все грачи деревянные и прикольные, как будто сбежали из мультфильма. Несмотря на то что до Калуги отсюда 60 километров, а до Москвы все 260, недостатка в зрителях не будет. В прошлом году на фестиваль «Архстояние» приехало три тысячи человек – машину негде было поставить.

– А восемь лет назад по этому склону снеговики спускались, 223 штуки. – Володя пытается подавить непроизвольный смешок, но у него не получается. – Мы пока их с пацанами лепили, все друг на друга смотрели, чтобы лишний раз проверить, рехнулись мы или все нормально. Зато когда снеговики были готовы, мы уже все поняли.

– Что поняли?

– Что такое искусство, поняли.

– И что это такое?

– Да просто искусство, и все. Чего тут понимать?

У дяди Коли Полисского в избе первые советские стеклопакеты, за ними – шикарный вид на реку Угру; в сенях звизжане красят гуашью грачей, а жилое помещение кишит деревянными муравьями. Это дядя Коля готовится к Венецианскому биеннале. Десант из Николы-Ленивца собирается слепить там из лозы пятиметровый муравейник, по которому будут ползать пятьсот муравьев.

– До 2000 года я был вполне успешным живописцем, – вспоминает Полисский. – Родился и вырос в Москве, но попасть в Строгановку в те времена было нереально, поэтому я поступил в питерскую «Муху». Там познакомился с митьками: Шагиным, Флоренскими и другими. После окончания учебы вернулся в столицу, но продолжал поддерживать с ними отношения и вошел в историю митьковского движения как первый после Минина и Пожарского митек, проживающий в городе Москве. Как раз когда я возвращался с акции «Митьки в Париже», мне позвонил мой знакомый архитектор Вася Щетинин и начал взахлеб рассказывать про Никола-Ленивец.

Вася Щетинин и сейчас рассказывает об этом взахлеб:

– Я тогда был еще студентом МАРХИ, и моя квартира на какое-то время стала негласным митьковским штабом в Москве. За это время мы так сдружились, что я не мог не принять участия в их акции «Транссибирский экспресс». Мы просто сели в поезд Москва – Хабаровск и рисовали все, что видели, а потом сделали выставку. Вышел я из этого поезда с огромной печенью и неизлечимым желанием во что бы то ни стало создать поселение художников. Потом еще керосинчику в мое воспаленное воображение плеснул Слава Полунин – у него была идея создания «Города счастья», в котором жили бы художники-единомышленники. Несколько месяцев я рыскал в радиусе трехсот километров от Москвы. Параметры поиска были такие: пустая деревня в балдежном месте и чтобы обязательно была заброшенная церковь. Однажды гостил на даче у своего друга в Потаповке – это в восьми километрах отсюда. В День Военно-морского флота встретил двух нетрезвых моряков. Они мне это место и указали. Я встал на высоком берегу Угры и понял: вот оно! Церковь, красотища, деревня брошенная, название шикарное – все совпадает. Надо брать!