– Но почему не пешком-то? Ведь проще же на своих двоих! Зачем связываться с техникой?!
– А затем, что, посуди сам, пробираясь по кустам и дворам, мы с очень большой долей вероятности будем обнаружены и уничтожены, – как-то незаметно перешёл я на «ты». – Поэтому этот вариант выхода из города отпадает. Остаётся один – выбираться прямо сейчас, причём на виду у немцев. Выход из города с помощью автотранспорта – самый лучший вариант из всех возможных. Повторяю, они никогда и ни за что не подумают, что тут, среди их боевых порядков, на их же машине разъезжают красноармейцы.
– Хорошо, пусть так – не подумают. А если в машине ключей нет?
– Заведу, замкнув провода питания. Я вроде бы видел, что так машину заводили.
– Ты что, дома машины воровал?
– Да нет, говорю же: на занятиях по ГТО видел. Во всяком случае, мне так кажется.
– Кажется ему, – недовольно пробурчал Воронцов и сделал очередное предположение: – А что, если, когда мы будем угонять грузовик, нас заметят? Что тогда делать будем?
– Кто заметит? Вы же сказали, что водителя там нет.
– А если с улицы заметят?
– Мы аккуратно постараемся. Проберёмся в темноте, и всё. Тем более ночь на дворе и дождь. Кому охота на улицу пялиться в такую погоду?
– А если всё же заметят? – продолжил допрашивать тот.
Я вздохнул и, пожав плечами, дал ему не менее логичный и очевидный ответ:
– Тогда мы примем бой. И если судьба от нас отвернётся, то погибнем, забрав с собой как можно больше врагов!
Чекист хмыкнул и, покачав головой, прошептал:
– Ишь какой отважный!
Я не стал вступать в бесполезную полемику, а перевёл разговор в более актуальное русло.
– Так значит, у нас кроме винтовки с примкнутым штыком, ничего нет?
– Почему нет? Есть, – вздохнул коллега по несчастью и достал из кармана брюк револьвер, а из-за пояса нож-финку. – Револьвер и финка, подарок на память. Трофеи, которые мне подарил мой друг, командир, что прошёл всю гражданскую войну и работал в ЧК.
– Ясно, – кивнул я. – Тогда предлагаю револьвер и финку выдать во временное пользование мне.
– С какой целью?
– Ну так ведь именно я сяду за руль грузовика. С револьвером мне будет проще принять бой, если в этом возникнет необходимость. С винтовкой-то я точно управиться за баранкой не смогу. Кто её крутить-то будет, если стрелять понадобится? Поэтому пусть винтовка будет у вас. И вы прикрывать меня ею будете, в том числе и тогда, когда я в кабину полезу. Вы говорите, водитель ушёл в здание?
– Да, – кивнул лейтенант ГБ. – Минут пять назад.
– Вот и славно. Вот и пусть отдыхает. А нам пора.
– Что, сейчас?
– А чего ждать-то? Раньше начнём – раньше кончим, в смысле выберемся к своим, – сказал я и вопросительно посмотрел на Воронцова, опять забыв, что он ничего не видит в окружающей нас темноте.
Тот чуть помялся, а затем протянул мне револьвер и финку. Я взял в руки оружие, откинул дверцу барабана семизарядного револьвера, убедился, что патроны на месте, и положил его в один карман пижамы, а финку устроил в другой.
Воронцов хмыкнул, взял в руки винтовку и прошептал:
– Ну что, пошли, что ль, посмотрим, что на улице творится? Проведём, так сказать, рекогносцировку. А там видно будет.
Мысль была здравая, я поднялся и последовал за ним. Вскоре мы оказались в соседней комнате.
Обычное прямоугольное помещение со столом, валяющейся на полу лампой, грубой кушеткой, несколькими шкафами и парой колченогих стульев. Пробежал взглядом по стенам и отметил, что оконный проём одной из стен заложен мешками с песком и кирпичами. Подошёл ближе и убедился, что кладка положена без раствора. Вероятно, когда тут располагался госпиталь, окно по какой-то причине разбилось, и его просто заложили чем смогли.
