– Тут главная Агнесса Вячеславовна, все вопросы к ней.
Или:
– Что выберет Ася, то и сделайте.
Первую неделю каждый рабочий день начинается одинаково. Я вхожу во флигель, а Роман Юрьевич варит кофе и посматривает в свой ноутбук, ведь пока я строю дом, он дистанционно работает. Обычно я пью кофе дома с дедушкой, но Роман Юрьевич очень расстраивается, что я отказываюсь, а у меня от второй кружки потом глаза лезут на лоб. Увидев очередную кружку с кофе, которую он ставит передо мной, я вздыхаю, ведь кофе он варит отменный, и мне его хочется, но я уже выпила, и я даже расстраиваюсь и восклицаю:
– Роман Юрьевич, мне опять полдня ходить как чумной, я же просила вас не варить кофе и на меня тоже, я пью его утром с дедушкой!
– И зачем же вы его уже пьете, если знаете, что я вас жду, – полушутя- полусердито говорит он.
– Затем, что мой дедушка – это моя семья. И в нашей семье есть традиция пить кофе с тостами, которые дедушка жарит, пока я собираюсь. Не могу же я это всё отодвинуть как ненужное.
– Верно. Не можете. – Он на секунду погружается в свои мысли, а после радостно сообщает: – А в конце концов! Отказываться и не нужно. Можете дедушку брать на кофе с собой вместе с тостами. Я так понимаю, он человек взрослый и опытный, может, он нам тоже сможет давать советы по стройке.
– Дедушка же не чемодан, как я его с собой возьму.
– Ясно. – Роман Юрьевич убирает из-под моего носа кружку с кофе и выливает напиток в раковину.
Обиделся. Обиделся и сразу поступил как мальчишка – продемонстрировал решительные действия. Ладно. Пусть дуется. Тем не менее мое настроение тоже испорчено. Вяло плетусь на улицу проверять, как продвигается работа с черепицей. К моей удаче, приезжает машина с окнами и ребятами, которые окна будут ставить, поэтому думать об утреннем конфликте особо некогда. Но всё равно в голове мечутся мысли: «Надо было выпить и поблагодарить, а я вечно лезу с этой ерундой, и правда, могла бы с дедушкой договориться насчет кофе, дедушка бы понял, он всегда понимает. Но! Зачем этот Юрьевич настаивает со своим кофе, если я уже не раз ему говорила, мог бы и уступить. Еще и обиделся. Ой, ну что вы. Я, может, тоже обиделась!»
Я даже легонько топаю ножкой в туфле, и из-под ноги разлетаются мелкие брызги осенней грязи. Прямо на колготки. Ладно, сама виновата. Похожу денек в грязных колготках. Дедушка с детства привил мне любовь к туфлям и платьям, на стройке это, конечно, вообще не та одежда, но я надевала брюки только на физкультуру в школе, и у меня дома в шкафу даже и нет их теперь. Я же не хожу в спортзал. Конечно, иногда неудобно, зато привычно. Вообще дедушка – это почти вся моя жизнь, и он на удивление чутко знает меня и всё, что у меня в голове и на сердце. В первый же день, когда я пришла домой с новой работы и сообщила, что меня приняли, он внимательно посмотрел на меня, но промолчал. Я полночи смотрела в потолок, потому что думала про Романа Юрьевича, о том, что он очень красивый, и очень успешный, и очень хороший, и уговаривала себя не влюбляться. А утром, когда вышла на кухню, дедушка сразу сказал:
– Не спала полночи, начальник понравился.
– Ага, он необычный.
– Мне тебя уже не отговорить, работай, раз выбрала, там посмотрим.
И утренний кофе с дедушкой – это как платье вместо брюк. Отказаться от этого – значит изменить себе. Значит, я всё правильно делаю.
Эти мысли немного утешают. На обед ухожу, не заходя во флигель, а с обеда заходить туда незачем, но мне тяжко избегать своего начальника, и чем дольше я этим занимаюсь, тем сложнее заставить себя к нему зайти.
