Непридуманная история Второй мировой - страница 30

Правда, вопросы эти потом как-то поутихли в суете бытовых дел и необходимости сдавать другие экзамены, сессии, искать хорошую работу. А в голове так и осталась школьно-официальная привычная версия: не готовы были. Дураки-с.

Помню, попалась мне, студенту, в обширной домашней библиотеке книжка шестидесятых хрущевских годов про войну, где все это было прекрасно описано – и как бомбили нас в четыре утра в одних кальсонах, и как не готовы были мы, и как Сталин отважным свои разведчикам, предупреждавшим его, не верил, своих самых умных командиров подчистую перестрелял, а когда немцы напали, приказал: «Огонь не открывать! Не поддаваться на провокации!»

Короче говоря, в головах моего поколения сложилась картина полной неготовности Советского Союза к войне. По причине его болезненного миролюбия и общей экономической слабости.

Вот тут-то в нашу жизнь, в жизнь моего поколения и вошел Суворов. Вошел и сказал: херня это все, ребята! Сталин был готов к войне! И даже больше, чем вы думаете.

После чего буквально на пальцах объяснил.

Для того, чтобы забить в стену гвоздь, нужен один инструмент – молоток. А чтобы гвоздь из стены выдернуть, нужен совсем другой инструмент – гвоздодер. Молоток очень сильно отличается от гвоздодера. Точно так же и подготовка к наступлению очень сильно отличается от подготовки к обороне.

Если мы готовимся к обороне от агрессора, мы роем траншеи и закапываемся в землю, мы строим бетонные доты и линии обороны – укрепрайоны. И не одну линию, а две-три-четыре. Дот – долговременная огневая точка. Метры бетона над головой, присыпанные землей и покрытые дерном для маскировки. Этакий холмик с дыркой, из которой торчит ствол орудия или станкового пулемета. Перед стволом – заранее расчищенный сектор обстрела. Амбразура закрывается герметичным лючком на случай химической атаки. Если дот большой, в нем можно долго и достаточно комфортно жить, расхаживая по подземным коридорам, соединяющим между собой разные доты с командными пунктами.

А перед линией дотов – предполье. Что такое предполье? А это открытая местность, которую должна бегом да в горочку преодолеть вражеская пехота, пока мы ее косим из пулеметов. А чтобы жизнь медом не казалась, вся эта открытая и давно, еще в мирное время хорошенько пристрелянная местность вовсю изрыта противотанковыми эскарпами и контрэскарпами, усеяна минами пехотными и противотанковыми, увита колючей проволокой и спиралями Бруно. Повсюду заложены фугасы, колья набиты, раскиданы противотанковые ежи…

Неприятно бежать по такой местности.

Тяжело взять такую линию обороны, практически невозможно. А если и прогрызешь, за этой линией откроется еще одна – такая же. А за той – еще одна. Годами будешь грызть эти линии, солдат своих класть. А обороняющемуся всех забот – стволы перегретые у пулеметов менять да боеприпасы эшелонами по ночам подвозить с мирно пыхтящих заводов, к которым не могут долететь вражеские бомбардировщики.

Воевать с такой страной практически невозможно, бесполезно, не нужно. И вот в такую страну товарищ Сталин превращать СССР категорически не хотел.

Категорически!

Напротив, по некоторым данным, линии укреплений Сталин забросил. А войска подтягивал прямо к самой границе. И аэродромы тоже. И штабы…

Если ты готовишься к обороне, то все нужно делать наоборот. На границе у тебя только пограничники-смертники. Их задача – геройски погибнуть, предупредив шумом-гамом основную армию, которая засела в укрепрайоне подальше от границы и бдит неусыпно. Аэродромы отнести как можно дальше от границы. Потому что как только противник пересек границу, тревога прозвучала, и наши летчики проснулись, начали одеваться, портянки наматывать, ремни-портупеи затягивать. В туалет заскочить тоже не мешало бы – в истребителе туалета нет, а поутру писать всегда хочется. Бриться не обязательно, это роскошь, а вот пописать перед вылетом – очень полезно. Чтоб в бою не обоссаться сталинскому соколу.