Непридуманные истории из жизни Страны Советов - страница 28

Из его слов я понял все, кроме того, что я должен был принять на себя камбуз. Это слово было для меня незнакомым, поэтому как только он закончил, я задал командиру свой первый вопрос:

– Товарищ полковник, я не понимаю, что обозначает слово «камбуз» и с чем его едят, и как мне его взять на себя.

– Товарищ Рябов, – широко улыбаясь, промолвил командир. – С нашего разговора начинается Ваша служба и учеба флотской разговорной речи, вернее морской терминологии. Запомните, во-первых, я не полковник, а со вчерашнего дня мне присвоено звание капитана первого ранга. Камбуз по-флотски – это огневая кухня. А вообще, в Ваше подчинение поступает весь пищевой блок. Вы с этой минуты являетесь в нем полновластным хозяином. В Вашу задачу входит обеспечить его бесперебойную работу на должном уровне. Матросы и офицеры должны быть довольны качеством приготовления пищи, эта пища должна дарить всему нашему экипажу хорошее настроение и здоровье. Вам это понятно?

Я встал по стойке «смирно» и ответил:

– Так точно, товарищ капитан первого ранга.

Понимаете, шеф, я был страшно рад всему тому, что сказал командир. Его слова легли точно в цель. Ведь я – пищевик санитарной службы до мозга костей. Кто лучше меня знает эту работу? Я искренне поблагодарил капитана за то, что он мне доверил управление камбузом. В ответ на мои слова благодарности он снова улыбнулся в свои прокуренные усы и мягким, совсем не официальным голосом отдал мне свое первое распоряжение, которое звучало не как приказ, а как просьба:

– Аркадий Львович, – уважительно обратился он ко мне, – завтра выходной день, и у меня намечен праздник в связи с присвоением мне очередного звания капитана первого ранга. Вы не смогли бы этот праздник организовать по всей форме и накрыть праздничный стол на двадцать пять человек в нашей кают-компании.

Услышав эти слова, я про себя подумал: единственное, что я в жизни умею делать – это накрывать столы. За мою долгую деятельность в системе санитарно-эпидемиологической службы я побывал на многих банкетах и принимал непосредственное участие в многочисленных торжественных мероприятиях, посвященных многим событиям. На этих праздниках я перепробовал тысячи блюд, изучил множество кулинарных рецептов и умел лично своими руками превращать обычные продукты в деликатесы. Я за время своей работы узнал много кулинарных тайн и готов был, получив широкие полномочия у руководства камбуза, на деле доказать свое мастерство и свой профессионализм. Увидев на моем лице непреклонную решимость и готовность выполнить на «отлично» порученное мне дело, капитан разрешил мне незамедлительно приступить к моим новым служебным обязанностям. Итак, шеф, свою деятельность на подлодке я начал с кухни, то есть, если выражаться по-флотски, с камбуза.

Выстроив всех своих подчиненных в одну линию и объявив им всем аврал, я устроил повару такой «шмон», и такую выволочку, какой он в жизни не видел. Вы помните, шеф, как я проверял в Вашем присутствии столовую, расположенную по улице Харьковской, после чего она месяц не работала, а заведующий производством после проверки попал от страха с расстройством желудка на больничную койку. В этом долбаном камбузе я нашел столько недостатков, что их хватило бы на всю Одессу, как любила говорить моя покойная мама. Дрожащий от испуга повар, назвавшийся коком, – это я уже потом узнал, что поваров по-флотски называют странным именем кок – стал заикаться и не смог мне ничего путного объяснить, как он докатился до такого беспредела. После этой проверки я его отстранил от работы в камбузе и списал в обычные матросы. Подобрав на его место двух смышленых молодых ребят, начал с нуля обучать их поварскому искусству. После наведения идеального порядка в камбузе я приступил к выполнению конкретного задания, для чего провел тщательную тотальную ревизию всех складских помещений и хранящихся в них запасов продовольствия и пришел в полный восторг. Количество хранящихся продуктов, относящихся к классу деликатесов, зашкаливало мое воображение. Ни один из наших лучших минских ресторанов ни в какое сравнение не шел с тем богатством, которое я обнаружил здесь. Одних только деликатесных сортов рыбы я насчитал более шестнадцати, не говоря о солидных запасах крабов, икры паюсной кетовой, а также морского гребешка. С таким количеством обнаруженных мной продуктов задание капитана, как я понял, было вполне выполнимо. Особое внимание я уделил ревизии посуды, хорошо понимая, что сервировка стола придает не только аппетитный вид самой еде, но блеск посуды и ее формы должны радовать глаз каждого приглашенного к праздничному столу. Из имеющейся посуды я отобрал только то, что притягивало взгляд. Вы же понимаете, я в этом толк знаю. Готовясь к торжеству, я обращал внимание на каждую мелочь, добиваясь совершенства и гармонии подаваемых к столу закусок и приправ. Я с любовью вставлял маслины вместо глаз молодым поросятам, фаршированным по морскому обычаю гречневой кашей, проделывал прочие кулинарные фокусы. К вечеру все приготовления были закончены. Осмотрев предстоящее поле «праздничной битвы», я остался доволен своей работой и отправился докладывать командиру. Я отрапортовал ему, что его задание мною выполнено. После моего доклада капитан решил лично осмотреть и оценить мою работу. Подойдя к празднично накрытому столу, он потерял дар речи. Он долго смотрел на крутые горки и пирамиды салатов, выделанные с художественной фантазией из овощей и фруктов, стоявшие как солдаты на параде, в окружении удивительно красивых, как будто живых представителей морей и океанов. Накрытый мною стол впечатлял. Он никого не мог оставить равнодушным и произвел на командира сильное впечатление. Однако его удивительная выдержка не оставила его и на этот раз. Он произнес всего несколько слов: