Газеты.
Целая стопка в углу. Отличная штука для розжига. Ну, и хоть что-то можно почитать на досуге. Пары изданий достаточно. Тут, пожалуй, всё. Прикрытая дверь. Свежий воздух.
Тело.
На прежнем месте. Черт! Не по плану… Но спички. И эта дурацкая собака. Как долго она тут проведет одна, без воды и корма? Чер-р-рт! Ладно. Обувь толстяка. Никаких следов в доме. Но сперва замок. Положить покойнику в карман при помощи рукава. Пусть копы и хозяин базы думают, что сторож не смог открыть сарай и пришлось взламывать.
Заимствование.
Резиновые тапки с закрытыми мысами. Размер не мой. Маловаты. Боже, носки! Протертые, в дырах. Мда, он, наверное, и с девушками-то не спал. Если только с дешевыми проститутками.
Сторожка.
Порог. Ступени. Дверь. Микроскопическая прихожая и одна-единственная комнатка за ней. Ну и дубак! Толстяк явно был очень ленивым. И неряшливым. Ну и свинарник, боже! Крошки от чипсов или хлеба, пустые пивные банки, ошметки грязи на полу. Замызганный старый диван. Из постельного белья – засаленная наволочка на подушке. Пара скомканных пледов. Гора одежды в углу. Жесть! Полная деградация. Уважающий себя человек не смог бы прожить тут и дня.
Спички.
Есть! Черная печка и куча упаковок рядом. Пропажи одной с дюжиной коробков точно никто не заметит. Теперь собака. Собачий корм. Шкафчик у плиты. Ого! Консервы, чай в пакетиках, сахар-рафинад, чипсы, банки с арахисовой пастой. Да уж! С таким питанием толстяк точно не протянул бы до пенсии. Ему теперь еда уже не нужна. Мне – еще как. Набрать бы побольше, но рискованно. Вещмешок. Три супа «Кэмбелл», несколько пакетиков чая и чуток сахара. Рукав свитера. Никаких отпечатков. Где же чертов корм?
Миска.
Рядом – довольно дорогая плюшевая лежанка с бортиками. На боковой части надпись: «Люси». Вот как, значит, зовут козявку. Мешок корма на подоконнике. Насыпать с запасом. Вода есть. Тут всё!
Коридор.
Что это? Коробка с… Черт! Бутылки. Бурбон? Водка? Сглатываю. Сколько не пил? Два или три дня? Взять – не взять? Черт с ним! Толстяк, походу, тоже был пьяницей или продавал алкоголь туристам. Есть! Вот теперь порядок. Мешок прилично потяжелел. Выход. Щелка в двери для Люси-козявки.
Покойник.
Стал белее и меньше? Надо вернуть ему обувь…
Лай!
Что за черт! Рычание движка тачки? Парковка. Голоса! Чер-р-р-рт! Сука! Да налезете вы на вонючие ноги или нет? Унты. Есть! Мелкая сука Люси-предательница. Она настойчиво требует от кого-то прийти сюда поскорее.
– Берни! – развязный тон какого-то мужика.
– Эй, Бернард, детка, ты где? – скрипучий бабий голос.
Шарканье и стук каблуков. Они близко. Убить обоих? Нет, бежать! Бешеный стук сердца!
– Берни, твоя подруга с цепи, что ли, сорвалась?
Еще немного.
Чуть-чуть. Пролесок. Кусты и деревья. Канава. Черт! Ледяная грязь в лицо. Дубленка, джинсы – испачканы сзади. Фигня! Есть ли преследование? Нет. Лишь лай собаки. Кто же те двое? Ага. Появляются. Боже, как же вовремя слинял! Пузатый рыжий мужик средних лет и стопроцентная шлюха. Дешевый белый парик, куцая шуба, мини-юбка, колготки в сетку, блестящие сапоги до колена. Увлеченность беседой. Ноль внимания на лежащего перед ними покойника.
– Мамочки!
Заметили. Шлюха заметила первой. Закрытое руками лицо от ужаса. Мужика парализовало. Предательница-Люси наматывает круги, прося помощи у этих двоих. Слишком поздно! Мужик приходит в чувства. Хватает бабу и с силой тащит за собой в сторону парковки.
