– И еще, Найт, – проговорила я, пока он не ушел. – Не думай, что я буду лечить тебя каждый раз, когда тебе вздумается. Это была разовая акция. В следующий раз я тебе даже не открою. Понял?
– Да. Тогда до скорой встречи, синеглазка, – криво усмехнувшись, попрощался он.
Закрыв за ним дверь, я поплелась в ванную. Быстро приняла душ, забралась в постель и, уткнувшись в подушку, едва не застонала. Она вся пропахла Колдером, буквально пропиталась его невероятным пьянящим ароматом древесных смол и табака. Но поменять подушку не было сил, как и отбросить эту в сторону. Тяжело вздохнув, я закрыла глаза и почти сразу отключилась.
А рано утром меня ждал новый сюрприз от сероглазого боевика
Розы. Багряно-алые на высоких ножках с острыми шипами и сочными листьями. Их было штук сто, не меньше. И совершенно непонятно, как они поместились в большой плетеной корзине.
– Эбби, это что? – поинтересовалась Каролина, которая уже вернулась после ночных приключений на кладбище и сейчас с натугой держала корзину в вытянутой руке.
С трудом отодрав голову от подушки, я приоткрыла опухшие веки и уставилась на соседку.
– Розы…
Рухнув обратно на кровать, я не сдержала стон.
Как же у меня все болело! К тому же я ощущала полнейший упадок сил. Меня словно хорошенького пережевали и выплюнули.
– Вижу, что розы. У тебя появился поклонник?
– С чего ты взяла? – простонала я, не в силах снова разлепить веки. – Может, это тебе прислали.
Голова гудела как после затяжного похмелья. Я его никогда не испытывала, поскольку была равнодушна к алкоголю, но в учебниках, да и в художественной литературе, похмелье описывали именно так.
– Если бы розы прислали мне, их бы повязали черной лентой. Это, во-первых. А во-вторых, на карточке написано «Для синеглазки». Если ты не забыла, то глаза у меня карие, но никак не синие.
Совсем чуть-чуть, но мне удалось приоткрыть свои синие глаза, которые сейчас были покрасневшими и опухшими.
– Это мне?
Мне никогда не дарили цветы, и сейчас душу одолевали странные эмоции. С одной стороны, было очень приятно, практически до бабочек в животе и стрекоз в голове. Но с другой… не хочу показаться неблагодарной, но розы я не любила. Никогда. Всегда считала их чересчур уж совершенными, безупречными, кричаще яркими и аристократически прекрасными. Они совсем не ассоциировались со мной. Возможно, когда-то… но не сейчас.
– Тебе-тебе, – усмехнулась Каролина.
Она шагнула к столу, чтобы поставить корзину, и сразу же увидела деньги, которые я вчера забыла убрать.
– Пять тысяч лир, – удивленно выдохнула она, взяв в руки купюры.
– Что? – ахнула я, приподнимаясь, и даже почти забыла о боли и общей усталости. – Какие пять тысяч? Не может быть!
– Пять тысяч.
Каролина продемонстрировала мне пять одинаковых купюр.
– Вот же гад… – прошипела я, вновь падая на подушки.
– Гад? – переспросила соседка, странно кашлянув. – Эбби, ты ничего не хочешь мне рассказать?
– Нет, – мрачно буркнула я.
– Розы под дверью, деньги на столе от какого-то непонятного гада… ты чем тут занималась в мое отсутствие?
Я не сразу поняла, о чем подумала Каролина. А когда до меня наконец-то дошло, моментально вспыхнула от макушки до пяток.
– Это не то, о чем ты думаешь! – возмутилась я, вновь приподнявшись на локтях.
Пресветлая, как же глупо и шаблонно прозвучало! Похоже, я только что сама вырыла себе могилу. Учитывая, что в соседках у меня ходила некромантка, каламбур получился так себе.
