Ее взгляд смог наконец-то оторваться от меня и сфокусироваться на бутылке. Как она правильно оценила, попытка ударить меня пластиковой бутылкой не имела никакого смысла.
– Паленый вискарь? – впервые открыла рот.
– Почему паленый? Настоящий. Надо же с уважением относиться к покойной.
– А в чем тогда прикол?
– Пей!
Выпила, посидела, прислушиваясь к ощущениям, и недоверчиво поставила стакан на стол.
– Почему я? – снова внимательно смотрела на меня.
– Вообще-то этот вопрос должен я задать. Если кто-то платит за смерть человека, то, как правило, сам человек в этом виноват. Подумай, пока у тебя есть время. Кому ты так насолила и в чем ты виновата. К людям, ведущим честную жизнь, я ни разу не приходил. Как правило, все виноваты в том или ином.
– Много времени у меня осталось?
– У всех по-разному, но часа полтора-два у тебя еще есть. Так что можешь напрячь память.
– А никак нельзя? – вопрос повис в воздухе.
– Нет. Нельзя. Аванс я уже взял, и отступать на этой стадии уже поздно.
– А если я заплачу больше?
– Зачем деньги покойнику? Да и уверена ли ты, что сможешь заплатить больше?
– Я могу дать не только деньги, – потянулась, демонстрируя крепкую грудь.
– Твое тело меня не интересует, – вновь налил виски и протянул стакан. – Пей.
– Ты что, пи… р?
– Почему сразу пи… р? Зачем эти оскорбления? Не за язык ли тебя заказали? Ты подумай, подумай. И хотя мне не важно, что ты обо мне думаешь, но я не гей.
– Тогда почему? – она осушила стакан.
– Я же не некрофил. И вообще ты не о том думаешь.
– У меня правда есть деньги, и я могу заплатить…
– Давай не будем переливать из пустого в порожнее. Мне твои деньги не нужны.
Она задумалась. Все они на этой стадии становятся задумчивыми. Дальше следует две реакции: либо человек ломается и покорно принимает уготованную судьбу, либо поняв, что терять уже нечего пытается оказать сопротивление. Хотя иногда, встречаются и те, кто идет по третьему пути. Она оказалась из таких.
– Хорошо. Меня ты все равно убьешь. А я могу сделать заказ? – протянув руку, она налила себе виски и махом выпила.
– Можешь. Вот только кого ты хочешь заказать?
– Того, кто заказал меня.
– Хорошо хоть не его святейшество Папу римского. Я не знаю, кто тебя заказал. Заказ и оплата идет через посредников.
– А если спросить у посредника?
– А если спросить у посредника, то вскоре ко мне кто-то также придет, как я к тебе. Так что думай сама, кому именно ты насолила.
Она погрузилась в угрюмое молчание, время от времени жалобно глядя на меня. Часы в наступившей тишине, разбавляемой лишь бормотанием телевизора в комнате, все также отсчитывали убегающие минуты ее жизни.
– Деньги… те, которые у меня… Я шантажировала губернатора. Узнала, что он…
– Мне этого не надо знать, – поднял руку ладонью вперед в запрещающем жесте. – Шантаж никого еще до добра не довел. Много ты из него вытянула?
– Десять штук…
– Собиралась продолжать?
– Нет, я вся материалы ему отдала.
– Хм… Десять штук не такая уж большая сумма, чтобы тебя заказывать. Думай еще.
Она задумалась. Через какое-то время нерешительно произнесла:
– Да больше вроде, как и не за что. Я больше ничего и не сделала.
Теперь задумался я, взяв ее за руку.
– Ничего не сделала? А как же младшая сестра?
Недоуменно посмотрела на меня, а потом, осознав, начала плакать.
– Я ни хотела! Правда! Это случайно произошло! Несчастный случай!
– Случай, может быть, был и несчастным, но в душе ты была рада, когда она погибла. Так?
