Эдмонд за пару мгновений произвел коррекцию фактов и стал медленно докладывать, взвешивая каждое слово:
– Мисс Тэнтоурис, ну, тот самый демон, она показалась мне не опасной. Но пока она не хочет признать свою неправоту. Думаю, мы имеем дело не более чем с женской обидой. Я принес вам рапорт о визите к ее родителям. Эта мера должна оказать необходимое моральное воздействие…
– Дааа, – прошептал Эрик, смакуя слова Эдмонда, словно они были сладким нектаром, – ты непревзойденный мастер таких моральных экзекуций. Демоны боятся тебя как огня. Молодец. Страх – это замечательное орудие. Как и ложь. Не грех применить их в таком важном деле, как сохранение баланса сил.
Эдмонд лишь покивал, не считая нужным вступать в спор.
– А что пострадавший? – резко спросил Эрик, испытующе прожигая подчиненного взглядом. – Покажи-ка мне его объяснение!
– Э, оно еще…
– Ты ведь встречался с ним сегодня?
– Да, но…
– Что он говорит? Готов пойти на мировую?
Эдмонд привык к подобным неожиданным атакам Старика. Но сказать правду было чрезвычайно опасно для планов Эдмонда. Он рассчитывал понаблюдать какое-то время за Сильвией и набрать фактов, чтобы разобраться с интригующей информацией, которую на него вывалил бедняга Ллойд. Но озвучивать все это Эрику он не имел никакого желания. С другой стороны, если признаться, что Ллойд подписал мировую, то Эрик может потребовать от него не устраивать никаких визитов и сразу закрыть дело, пообещав помочь с дисциплинарным комитетом. Кто знал, насколько на самом деле важно урегулирование этого конфликта для высшего руководства?
– Пока нет, – соврал Эдмонд, ни на йоту не изменившись в лице и голосе. – Но я надавил на его страх демонов. Пообещал ему очную ставку! Думаю, что через пару дней Ворфстоун подпишет мировую. Заодно, может его убедит тот факт, что злодейка наказана с помощью строгих родительских обычаев демонов, про которые он ничего не знает.
– Замечательно, – Старик расплылся в улыбке.
Он, не глядя, размашисто завизировал рапорт и вернул его Эдмонду магическим пассом.
– Разрешите идти, сэр?
Эрик вместо ответа подмигнул. Не говоря ни слова, он медленно, словно геккон, поднялся и оказался возле шкафа. Достав оттуда серебряный поднос с двумя бокалами и пыльной бутылью, он поставил его на середину стола.
– Не изволишь выпить со мной, сынок? – прошипел Эрик, наливая на два пальца янтарной жидкости в каждый бокал. – Только не подумай, что я какой-нибудь пьяница… Просто спиртное помогает мне чуть изменить угол наклона горизонта восприятия этого любопытного мира…
– Не могу вам отказать, сэр, – почтительно ответил Эдмонд.
Пьянство – последний грех, в котором он мог заподозрить своего шефа. Но большую часть навыков Эдмонд вынес именно из наблюдения и постижения этого удивительного человека. Так что избегать возможности поговорить с ним по душам было очень глупо. Хотя откровенностью тут и не будет пахнуть.
– Садись, Эдмонд. Возьми свой бокал и… давай с тобой порассуждаем вместе. Видишь ли, иногда мне не хватает возможностей своего разума. Ты ведь, насколько я помню, всесторонне развит: имеешь представление о том, что такое распределенное счисление?
Эдмонд кивнул.
– Так и я, сынок. Не могу осмыслить столь сложный и хаотичный мир в одиночку. Ты должен помочь мне. Я дам тебе одну мыслишку и попрошу тебя подумать над ней, а потом сказать мне свое мнение. Я дорожу такой возможностью, потому что мало у меня подчиненных, умеющих думать…
