– Да какой пляж? – покачала головой бабушка, огладила круглые бока. – Погляди на меня, твоя бабуня старая уже для пляжей-то.
Катька ждала во дворе: она старательно балансировала на бордюре палисадника под настороженным взглядом старушек на лавке.
– Яричка, я твоего дедушку только что видела! – прокричала она и воробышком спрыгнула на асфальт. – Он вон туда ушёл!
– У него дела, – гордо заявил Ярик. Сегодняшнее должно зажить, как ранка на руке.
– От красивый мужик, а? – донеслось со старушечьей лавочки. – Надьке-то свезло, сама уже старая стала, а мужик-то ейный – во!
Ярик наморщил нос, ему стало непонятно, противно и захотелось что-то сказать этим дряхлым клюшкам. Только он не знал, что.
– Да не скажи, Надька вообще святая, четверых своих подняла, а чужих сколько? Золотой души человек, вот и мужик к ней прилабунился. Они же доброту чуют. Что тех стерв крашеных-то, тыщи…
– Проститутки они все… Вон вокруг Ваньки-то вьются… Мёдом им помазано!..
– Идём, – дёрнул Катьку за руку Ярик. – Не слушай, ну их.
– Я хочу шоколадное, – Катька возила по стеклу холодильника пальцем, выбирая приглянувшееся мороженое. – Давай и Вите возьмём шоколадное?
– На палочке не донесём, – практично заметил Ярик. – ты его привяжешь, а оно – хлоп! – и стает тебе на панамку.
– А мы его открывать не будем! – сделала круглые глаза Катька.
– А как же тогда привязывать? – спросил Ярик.
– Я знаю! – просияла Катька. – Пусть он опустит леску с крючком, мы зацепим за пакет – и готово!
– Голова, Катюха, – одобрительно кивнул Ярик, отодвигая стеклянную крышку холодильника.
Возле третьего подъезда стоял большой чёрный седан. Откинутая задняя дверца демонстрировала коробки и свёртки, Ярик вытянул шею, чтобы посмотреть, есть кто в машине или нет, и столкнулся взглядом с незнакомой девчонкой чуть старше его. Высокая и бледная, будто вылепленная из парафина – короткие кукольные волосы, белые руки, и даже глаза бесцветные, словно долго плакали и вылиняли.
Хлопнула дверь, на крыльцо вышел Витька.
– Привет, ребят, – он перевёл взгляд с девчонки на друзей, потом растерянно улыбнулся и выхватил из рук незнакомки чемоданчик.
– А мы тебе мороженого принесли, – сказал Ярик.
– Не могу, ребят. Ко мне в гости сестра приехала, – Витька подхватил ещё одну сумку и потащил наверх.
Бледная девчонка неторопливо последовала за ним в тёмное нутро подъезда.
– Столичная курица, – фыркнула Катька.
Ярик видел, она злится. Третью, Витькину порцию мороженого пришлось слизывать с пальцев, и теперь ребята сидели в кустах сирени, обсуждая дальнейшие планы.
– Ничего не поделаешь, – сказал Ярик. – Сама понимаешь, гости.
– Из столицы, – вздохнула Катька. – Ты видел, какая у неё причёска? А туфли, небось, настоящие лабутены без каблуков.
– Не видел, – задумался Ярик. Столица – это особенный город. Когда дед ездит туда в командировку, то собирается, как полководец или князь в славный поход.
– Ну как же не видел, там такие застёжки с камушками сбоку, – начала пояснять Катька. – А Витя теперь будет ей рыбок показывать.
В голосе прорезалась такая тоска, что Ярику захотелось сделать для неё что-нибудь особенное.
– А хочешь, дам тебе нож подержать, он на самом деле почти меч, но только, знаешь, нельзя же мечи дома держать, потому что полиция заберёт. Потому мы всем говорим, что это нож, и держим на кухне. Это секрет!
– Хочу! – Катька приоткрыла рот от восторга, и Ярик вдруг ощутил себя, словно сидел на плечах деда. Тут же вспомнил деда с тёткой, снова вспыхнула обида.
