В доме было непривычно тихо. Тётки не было, но не было и ощущения пустоты. Варя куталась в плед, забившись в угол кровати. Вдруг под окном послышалась тяжёлая поступь. «Не паникуй, ты всё правильно сделала, не войдёт никто в круг». Дверь в сенях заскрипела, охнула и распахнулась. Что-то огромное ворочалось, пыхтело в душной темноте.
Варвара скинула плед и огляделась. «Пока не поздно – на шкаф в задней комнате, достаточно высоко». Из своего укрытия она видела, как шатун, переворачивая вёдра и скамейки, ввалился в избу. Огромный бурый медведь становился, поводя сухим, потрескавшимся носом, порыкивая скинул со стола остатки вчерашнего обеда, только не этот запах будоражил его.
Варвара старалась не дышать, но сердце качало кровь с утроенной силой, и ей казалось, что шкаф под ней ходит ходуном. Зверь пока оставался на месте, оглядывался, раскачивался из стороны в сторону, словно в каком-то жутком танце. До утра оставалось не больше часа и если повезёт…
Медведь взревел – соль круга впилась в его больные лапы тысячью злобных жал. Он отпрянул от белой полосы, рыча вертел головой, пытался слизать соль и вдруг замер: вот чем так сильно пахло.
Страх.
Запах накатывал волнами и находился дальше, где-то в темноте впереди. Он ещё раз принюхался. Варвара была уверена, что по морде оборотня скользнула такая знакомая то ли улыбка, то ли оскал. Шатун поднялся на задние лапы и шагнул снова.
… Стас влетел в избу, сбив напрочь и без того болтающиеся на одной петле двери. Посреди комнаты комом лежало что-то, прикрытое простынёй с пятнами крови. Рядом тихо выла Пеша, всё оправляя края савана.
Стас медленно сполз по стенке:
– Тёть, это же не Варя?
Пеша обернулась. Сухие глаза смотрели на Стаса и сквозь него:
– Задрал под утро. Я выходила с силками.
Отвернулась, склонилась над тем, что ещё вчера мешало заполучить ей хозяина для своих земель, прошептала:
– Ты очень сильная, но твоя земля далеко. Я же на своей стою, мне здесь всё в помощь, и никто не помеха. А хозяин скоро тебя забудет, по весне приведу ему настоящую хозяйку.
Данила Григорьев
«Договор»
На улице воет собака.
– Чертовы собаки, брага пропадет, – ворчит краснощекий живчик – хозяин корчмы и добавляет шепотом: «Тьфу-тьфу-тьфу камень на грудь, говно не забудь».
Читая заговор, исподволь поглядывает в дальний угол, где уселся незнакомец.
Над дубовым столом возвышается серая фигура. Плащ замызган, камзол потерт, а залатанный капюшон закрывает половину лица. Зато отчетливо видно презрительную складку тонкогубого рта. Неприятный тип.
От еды отказался, к ароматной бражке не притронулся. Кинул медную монетку и на том спасибо. В корчме больше никого. После недавнего, даже последняя пьянь по домам ныкается.
– Не желает ли сановный пан, чего-нибудь еще? – в угодливом почтении слышна фальшь простоватого хапуги.
– Желаю. Не беспокой меня.
Корчмарь обиженно суетится, смахивая несуществующие крохи с соседнего стола.
Скрипят ослабленные дверные петли. Входит усатый воин в кольчуге и с арбалетом. Герб на горжете принадлежит замку Пескенштайн. А замок и земли на сто верст вокруг – барону Витольду.
А вот и он собственной персоной. Облачён в пурпурную бригандину с золотыми заклепками. Сам рыжий, мясистое лицо усыпано веснушками.
– Этот? – громко спрашивает барон и не дожидаясь ответа от румяного корчмаря, чеканит шаг к незнакомцу. Последний не шевелится.
