По пути обратно домой звоню своему куратору Андреевне, чтобы прикрыла на парах. Пропуски мне не к чему, а Андреевна всегда готова помочь за маленький презент в виде красненьких купюр.
Зайдя в квартиру, бросаю пакеты на кухне и первым делом несу больной куриный суп, который заказал на вынос. Ася снова спит, уж кто бы сомневался. Она и в здоровом состоянии та еще любительница подрыхнуть.
– Просыпайся, мелочь, – тормошу ее за плечо. – Пора завтракать.
Она стонет и пытается отвернуться, но я быстро перехватываю ее за руку и просунув руки подмышки привожу в сидячее положение.
– Ну, почему ты такой козел?! – стонет она, однако, когда я сую ей под нос тарелку с супом, принюхивается и открывает глаза.
Я едва сдерживаю улыбку, глядя, как похожая на взъерошенного воробья девочка, аккуратно и с подозрением на заспанном личике, принимает от меня суп и пробует первую ложку. Она слегка щурится, подняв на меня взгляд, потому что на ней нет очков, а наши лица находятся в добром метре друг от друга, и я замечаю, что в ее глазах полопались сосуды вдобавок к и так опухшему виду. Красота, что тут скажешь.
Усмехаюсь про себя, понимая, что нифига не действует. Я даже думаю о ней в том пренебрежительном тоне, с которым общаюсь вслух, но беспокойство и заботу от самого себя не спрячешь. Даже злость из-за ее шашней с Федом меркнет на фоне ее болезни.
– Спасибо, – нехотя бурчит вредина, когда заканчивает есть, протягивая мне полупустую тарелку.
– Ты не доела, – говорю строго.
– Я больше не хочу.
– Мне тебя покормить? – приподнимаю бровь.
Ася смотрит волком, но тарелку обратно не берет.
– Я не хочу больше, Кир. Дай поспать.
– Поспишь, как только доешь, – не уступаю я, поднося к ее рту полную ложку.
Ася сжимает губы, как упрямый ребенок, и в итоге суп оказывается на ее футболке, образуя жирное пятно.
– Смотри, что ты наделал! – возмущается девочка, оттягивая ворот футболки.
М-да, вот тебе и девочка…
Я быстро отвожу взгляд, увидев больше, чем она хотела бы показать, но на сетчатке уже выжжена картинка, которую я не скоро еще забуду. Всегда предпочитал думать, что у Аси вместо груди сморщенное, покрытое язвами, нечто, но нифига! Всего за долю секунды мои глаза успели выхватить картинку округлых белых холмиков с идеальной кожей и розовыми сосками.
Они, блядь, розовые!
Знание, которое мне совершенно ни к чему и без которого я прекрасно жил до этого дня.
– Ты чего? – вырывает меня из внутреннего ада растерянный голос сестренки.
«Да, сестренки, Кирилл. Не забывай об этом» – умоляет совесть.
«Никакая она тебе не сестра и ты прекрасно это знаешь. Если хочешь – бери» – смеется моя темная сторона.
– Ничего, – разом отмахиваюсь от ее вопроса и своих мыслей. – Переоденься и доешь суп. Я проверю.
Выхожу из ее спальни от греха подальше и иду разгружать пакеты. Где, черт возьми, носит дядю Петю? Я давно уже просек, что у него появилась женщина, но не приходить домой сутками? Так мы с Асей скоро вдвоем тут останемся и это полный пиздец!
Набираю его, пока распихиваю продукты по холодильнику и шкафам.
– Да, Кирилл, – берет он трубку, устало вздыхая.
– Дядь Петь, ты домой вообще планируешь приходить? Мелочь заболела, спит и ноет. Если не появишься, то еще неделю на тебя будет дуться, что забыл о ней и бросил больную дома одну.
– Черт, как только умудрилась, тепло же еще! – ругается он. – Я после работы приеду, купи ей лекарств что ли. У нас вроде ничего не было, кроме обезболивающих.
