– А, они еще не закончили, – с какой-то усталостью вздыхает он.
– Какого черта ты стоишь, разними их! – кричу я, злая, как черт.
– Да не, пусть сами разберутся. И ты не лезь, – плюхаясь на дальнее кресло рядом со Стужей говорит он.
– Да, лучше не лезть, – хрипит Жека, держащийся за ребра.
– Я же тебе говорил. Расслабься, детка, – хмыкает веселящийся Дим, которому мне самой хочется заехать по тупой роже.
– Вы все просто уроды, – качаю головой. – Еще и друзьями называетесь! Кирилл, Федя, пожалуйста, ну перестаньте! Хватит!
Естественно, меня никто не слушает. В повисшей тишине слышится лишь их тяжелое дыхание, хрипы и скрип разбитого стекла под ногами.
– Я сказала хватит! Немедленно прекратите! – не в силах терпеть этого больше, рискую подойти к ним, пытаясь ухватить за футболку Феда, но меня отталкивают в сторону и я падаю, громко вскрикивая, когда в колени впиваются острые осколки стекла.
– Черт, ах ты падла! – слышу рык Кира, а потом он подхватывает меня на руки, неся к дивану и кладя на него, прежде чем положить мои ноги себе на колени, тщательно осматривая поврежденные участки кожи, хотя у самого кровь из носа так и хлещет, а вид такой, что краше в гроб кладут.
– Отстань, это все ты виноват! – сердито бью его по руке, когда он тянется вытянуть один из осколков, застрявших в моей коже.
Выглядит все не так уж страшно, осколки мелкие и крови совсем немного, но это все равно больно. Я вне себя от ярости за то, что они тут устроили, так что даже не заостряю внимания на своей травме, пытаясь справиться с эмоциями, клокочущими в груди.
– Неси пинцет, Жека, – бросает Кир, игнорируя мое возмущение и попутно вытирая кровь из-под своего носа.
Я, наконец, поднимаю глаза на окружающих, но вижу только Дима, Жеку и Алекса, несущего аптечку. Фед и Стужа исчезли. Какого черта?!
– Вот, тебе бы тоже не помешало, – бросая аптечку Киру, говорит Алекс.
Тот, игнорируя его, открывает и достает перекись водорода, щедро поливая мои ранки, после чего берет пинцет у Жеки и принимается скрупулезно вытаскивать мелкие стеклышки, дуя на мои коленки, хотя все равно щиплет, отчего я крепко жмурюсь, сжав зубы.
– Какой заботливый братик наш Кир, кто бы мог подумать! – вставляет свои пять копеек Дим.
– Захлопнись! Мелочь, обезболивающих нет, потерпи до дома, – обращается уже ко мне брат, закончив с осколками и снова брызжа на меня перекисью. – Ходить можешь?
– Я-то могу, не инвалид, а ты можешь? – закатываю глаза, хотя внутри все сжимается от жалости, потому что злость поутихла и я теперь вижу, в каком он на самом деле ужасном состоянии.
– Идем тогда, – игнорируя мой вопрос, встает Кирилл, протягивая мне руку. – Жека, уборку я оплачу. Прости, бро.
– Да ниче, зато туса удалась, – фыркает его придурошный друг.
Брат твердо держит меня за руку, ведя к выходу, а потом спускаясь в лифте. Я не вырываюсь, так как боюсь, что его может повести в любой момент и он только для вида крепится, притворяясь, что ему не больно и он вообще железный человек.
– Может вызовем такси?
– Не волнуйся, я не пил. Не успел, – хмыкает он. – Довезу тебя в целости и сохранности.
Я не решаюсь спорить, потому что твердолобый дурак все равно не послушает. Вот если бы удалось как-то уговорить его поехать в травмпункт…
***
– Больно? – морщится мелочь, когда я выпускаю воздух сквозь зубы.
– Нет, продолжай, – говорю я. – Просто щиплет.
