— А вот и сам прием, — выпалил Сема и бросил в брата камень. Небольшой валун попал Саше в плечо и со звуком упал на землю. На равнодушном лице парня не промелькнуло ни одной эмоции. Черт, да он даже не поморщился.
— Это все? — поинтересовался он, глядя на Семена сверху вниз.
Опечалено выдохнув, мастер Кунг-фу почесал затылок.
— Да, получается. Кто знал, что ты такой бесчувственный?
— Ты не мог знать, потому что… тупой.
Я закатила глаза, устав наблюдать за этим цирком. И в любой другой ситуации это был отличный повод для смеха, но не сейчас. Наоборот, я чувствовала себя максимально некомфортно.
— Я ухожу, — предупредила я, обиженно задрав подбородок. — Каштанка, за мной.
— Нет! Не уходи, Злата! — воскликнул Сема, и поднялся на ноги. — Прости! Мы часто так прикалываемся. Это всего лишь шутка. Правда, Санек?
Глаза Саши сузились.
— Каждый день, — натянуто улыбнувшись, пробурчал он.
Я остановилась. Признаться честно, мне не хотелось уходить.
— Тупые у вас приколы. Дебильные.
Соколовы виновато опустили головы. Мне это понравилось. Понравилось быть значимой и услышанной. Кто бы мог подумать, что им будет важно мое мнение?
Не успела я продолжить, как со всего размаху, Сема кулаком зарядил брату в живот. А вот теперь Саша скривился.
— Какого хрена? — загнувшись, прохрипел он. — Ты вообще озверел?
Выставив губу, Сема вскинул подбородком.
— Просто хотел убедиться, что ты не робот, — его невозмутимый ответ ошарашил меня. — Что ж, ты чувствуешь боль. Это радует.
— Кретин.
— Обзываешься? — нахмурился Сема. — Не очень-то по-мужски.
— А бить исподтишка, по — мужски?
— Я — Семен Соколов, бесчестный парень, а значит, пойду по головам, чтобы выжить.
Саша пренебрежительно скривился.
— Ты что, повторил фразу с туалетного плаката?
— Да, но я полностью подписываюсь под этими словами.
— Нет, ты точно кретин.
Их перепалка никогда бы не прекратилась, если бы я не услышала Пашкин голос. Проклятье, наверное, они с дедушкой возвращались из леса. Я могла бы опередить их и вернуться домой раньше, но обрадованная Каштанка сразу же выдала нас. Лаем. Самым что ни наесть пронзительным лаем.
— Дед, смотри, Каштанка здесь! — кричал Пашка, тормоша предательницу за уши. А потом, малец поднял голову и увидел нас.
О, нет.
Когда братец набрал полную грудь воздуха, мне захотелось закрыть уши руками.
— Зося! — эхом раздалось по округе. — Дед, Златка тоже здесь! С женихами жамкается!
— С женихами? — Теперь показался дедушка. На его плече угрожающе колыхалось ружье, а взгляд стал хмурым. — Не рано ли, жамкаться?
Мои щеки вспыхнули от стыда. И, немного от страха.
— Не слушай его, дедушка. Я показывала ребятам домик на дереве. Мы уже собирались уходить.
Удивившись, Сема задрал голову к небу. «Домик? Какой еще домик?», — вот что читалось на его лице. Благо, парень промолчал.
— Ага-ага, — не унимался Паша. — Вся деревня знает, что вы шашни крутите! Тили-тили тесто, женихи, невеста. Тесто засохло, а невеста сдохла!
В это же мгновение, плечи мальца напряглись от грубого подзатыльника.
— А мальчишкам-болтунам, сраной палкой по бокам, — добавил дедушка.
И когда же Пашка научиться держать язык за зубами? На его голове не осталось живых мест!
Федор внимательно прошелся по нам взглядом, а потом устало выдохнул.
— Ну, что же, пойдемте домой. Чаем вас угощу, да про праздник расскажете.
Мы с ребятами переглянулись. Сомневаюсь, что дедушку обрадует действительная история, ведь, наши танцы превратились в «бойцовские». Впрочем, правды он никогда не узнает…
