После неловкой паузы он достал деньги и протянул их мне. Я пересчитал их, хотя, скорее, только сделал вид, что пересчитал – я просто перелистывал купюры и не мог полностью сосредоточиться на цифрах.
Мне показалось, что сумма другая, но я не был уверен.
– Сдачи не надо, – сказал Николай, и тогда я понял, что он дал больше денег.
Я подумал о том, что мама обрадуется. Она курила и смотрела на меня из кухни, но видеть Николая, стоящего за порогом, она не могла. Я положил деньги на комод, взял оттуда белый пакет из супермаркета и протянул покупателю. У него изменилось выражение лица, будто он был удивлён или хотел смеяться. Но он взял пакет и заглянул внутрь.
– Позволите? – спросил он, переводя взгляд на меня.
Я не понял, но кивнул. Он достал Розу из пакета и внимательно осмотрел её. Он держал куклу осторожно, тремя пальцами, словно боялся раздавить. Это мне понравилось и не понравилось одновременно. Я не мог до конца понять, аккуратность это или брезгливость. Жаль, что мама не видела – она бы точно разобралась.
– Очень… тонкая работа, – сказал Николай, положив Розу обратно в пакет и обмотав полиэтилен вокруг куклы. Меня невольно передёрнуло, потому что я представил, как она задыхается там, и я пожалел, что не сделал в пакете хотя бы несколько дырок на этот случай. Николай, казалось, не заметил моего волнения.
– Гмх, – прокашлялся я и вытер внезапно вспотевшие ладони о штаны. Николай не обратил внимания и на это.
– Совсем как настоящая девушка, но в миниатюре. Без этих огромных противоестественных глаз, какие обычно рисуют куклам. И вообще… Удивительно. – А потом добавил задумчиво: – Думаю, мне это и нужно.
– Спасибо, – пробормотал я, совершенно не зная, что ещё ему ответить.
Николай ещё плотнее обмотал Розу пакетом, завернул её, как колбасу, кивнул мне, мы снова пожали руки, и он ушёл. Я закрыл дверь и подошёл к маме. Она нетерпеливо повернулась к окну:
– Хоть глянуть на него. Очень приятный голос.
Чтобы посмотреть, она даже открыла окно и высунулась из него, одновременно закуривая новую сигарету.
– Хорош. Солидно выглядит, – сказала она, закрывая окно через пару минут и гася сигарету в пепельнице.
Я пожал плечами, всё ещё думая о Розе. Как скоро он вытащит её из пакета?
– Я слышала, он сказал «сдачи не надо», – мама встрепенулась и уставилась на меня.
Я пошёл в коридор, взял деньги и вернулся. Мама чуть не вырвала у меня из рук бумажки и пересчитала их, очень быстро.
– Так-так-так, – она закусила губу и, немного подумав, отдала мне две бумажки обратно, – это тебе на твоё дело. Остальное нам на еду.
Она убрала деньги в карман своего драного халата и зачем-то прихлопнула его рукой.
– Иди уже, чего стоишь? – резко спросила она, сделав телевизор погромче, а затем отточенным движением открыла бутылку с коричневым напитком, пахнущим клопами, выпучила глаза и добавила: – Кыш!
Я понял, что, наверное, начинается один из её любимых сериалов, и послушно ушёл в свою комнату.
В тот же вечер я занялся созданием новых кукол, поэтому быстро забыл про последнего покупателя. На свет появились Азалия, Камилла и Жасмин. У всех были натуральные волосы и милые платья, сшитые из двух разных шифоновых шарфов и мятого, извлечённого мной со дна корзины для грязного белья, носового платка. Разумеется, я его постирал. Я был практически счастлив от осознания того, что наконец-то нашёл своё любимое занятие и могу посвящать ему всё своё время.
