Сам начальник Громов был нейтрален ко мне. Видел я его редко, а если и видел, то исключительно по одному из мимолетных рабочих вопросов. Он выглядел очень занятым человеком.
Четвёртого члена отдела, Дмитрия, я видел всего несколько раз. Все потому что он постоянно прибывал в разъездах. В отдел он заезжал лишь для получения официальных распоряжений, или чтобы привезти документы на оформление и подтверждение.
***
Это было в четверг, конец третьего рабочего дня. Я вышел из здания, прошёл через КПП и оказался на улице. По уже сложившейся традиции, я позвонил Ксюше. Ответом были короткие гудки. Я прошёл до метро, зашёл в ларёк, купил ванильное мороженое. Я снова набрал её номер. В этот раз она сразу взяла трубку.
– Ты можешь приехать? – Тут же спросила она.
– Что случилось? Куда?
– Я дома. Нужно чтобы ты приехал! – Её было плохо слышно, мешали помехи, как будто сильный ветер задувал в микрофон.
–Ты же не дома! Где ты? Что за шум?
– Я сейчас выключу телефон, приезжай ко мне!
– Да что случилось? За тобой там кто-то гонится что ли!?
– Я не могу… – Её голос прервался короткими гудками.
Я позвонил ей снова, но телефон был выключен. Мороженное подтаяло, и большая капля упала на мои черные ботинки. Аппетит пропал, я выкинул рожок в урну и пулей влетел в метро.
Такое было впервые, и по правде говоря, я очень испугался за Ксюшу. Почему она не могла говорить? Где была? И что, черт подери, с её телефоном!? Если учесть то, что она должна была находиться на работе, так как время было без четверти пять, а рабочий день у неё до пяти, то все это выглядело очень странно!
Связал ли я это как-нибудь с тем письмом, что нашёл в своём почтовом ящике? Пока я ехал на метро, я много чего успел надумать. О письме, о таинственном преследователе, о её работе, о проблемах с родителями, шумных соседях, да и Бог его знает, о чем ещё! Самое неприятное в таких моментах это собственные мысли и время, которое тянется, заставляя тебя тонуть в мучительном ожидании.
Поезда, как на зло, не было около десяти минут. За то время я намотал по пирону кругов двадцать, не меньше! Я был весь красный, и отчётливо чувствовал, как горит моё лицо. Жонглируя беспокойными домыслами, я ещё несколько раз позвонил на её телефон, он был выключен.
Я не могу вспомнить ничего конкретного о моей поездке. Там, вроде, не случилось ничего необычного, но даже если бы и случилось, то я бы скорее всего не обратил внимания, так как был полностью погружен в себя. А так, поезд как поезд, шум как шум, обычные люди со злыми лицами, и я, похожий на спелый, сочный помидор. Зато я хорошо помню, как поднялся на улицу, почувствовал лёгкий ветерок, и ускоренное биение собственного пульса.
Дорога до её дома пролетела одним мгновением. Не ожидая лифта, я вихрем пронёсся по этажам, и тут же оказался на пороге её квартиры. Прислушавшись, я услышал лёгкую музыку – это играл вальс. Она любила слушать такую музыку, – монотонную, спокойную, без слов и суеты. Через линзу дверного глазка проникал свет – значит в прихожей включено освещение. Я зажал кнопку звонка, запели птички.
– Кто там? – Раздался её голос.
– Я, открывай. – Линза погасла, а значит она посмотрела в дверной глазок.
– Точно ты?
– Нет, не точно! Открывай, говорю!
Щёлканые засова, скрип петлей, она стоит на пороге, в длинной майке и шортах.
– Что случилось? – Тут же спросил я, пройдя в квартиру.
