Испугавшись, Алла заткнулась и сыграла на камеру радость. Но она все равно продолжала надеяться, что после публичного повиновения, родители ее не оставят и будут продолжать оказывать ей поддержку в ГОПе. Однако теперь и эти надежды рухнули.
– Не смеешь! – Все-таки выдавила из себя Алла, показав пальцем на мужчину в белом халате. – Не смеешь так говорить! Быстро выдели мне комнату!
– Располагайся. – Он показал рукой на помещение, где они находились. И посоветовав ей, как можно быстрее начать соответствовать своему новому статусу, ушел.
Алла крикнула ему в след пару матерных слов, а потом села на кровать и начала плакать. Она ожидала внимания от Василисы, но та что-то читала на планшете, и как будто не замечала, что у нее появилась сожительница.
Через несколько минут Алла не выдержала и сквозь слезы обратилась к ней сама.
– И что? Даже ничего не скажешь?
Василиса оторвала взгляд от планшета и посмотрела на Аллу.
– Ну…Ты так разозлилась. И я подумала, что не стоит…
– Я же не из-за тебя разозлилась! – Перебила Алла. – А из-за этого… В белом… Я просто не хочу жить в комнате с кем-то… И вообще не хочу здесь жить! И Евой быть не хочу!
Василиса отложила планшет, чтобы выслушать переживания новой соседки. Она понимала, что после элитной семьи, где все сдували с Аллы пылинки, ей будет трудно находиться в ГОПе. Ведь здесь придется засунуть свое высокомерие подальше и выполнять то, что говорит Г5.
Но такова жизнь. Избалованным девочкам всегда гораздо сложнее адаптироваться к новым обстоятельствам, чем тем, кому каждый день приходилось выживать.
Василиса, как раз, была из вторых. Ее родители работали обычными уборщиками улиц и с трудом сводили концы с концами. Они даже подумать не могли, что им достался плодовитый ребенок и были счастливы, что дочь получила самый почетный статус в мире, ведь теперь ей не придется всю жизнь чистить улицы, убивая свое здоровье за копейки.
Василиса тоже была этому рада. Несмотря на то, что она скучала по родителям и друзьям, ей нравилось жить в ГОПе. Тут ее бесплатно кормили и позволяли высыпаться и отдыхать. Она настолько не привыкла к таким комфортам, что первую неделю, пока к ней еще не приходил Адам, ей было неловко из-за того, что она ничего не делает. Но в остальном, Василиса была довольна новым статусом. Тем более она знала, что по правилам, сгенерированным ИИ, став Евой, она принесла своим родителям денежное вознаграждение за воспитание плодовитой дочери.
Несмотря на то, что соседки оказались совершенно разными, у них был один общий страх перед жизнью в ГОПе. И этот страх назывался – беременность. На самом деле у всех, попавших в ГОП, само существование этого процесса вызывало панику. Ведь проживая в городе, никто из них с этим не сталкивался.
Естественно, в школе города рассказывали про этот процесс и про то, как он проходит, но поскольку за пределами ГОПа беременных не было, то представить их себе было очень сложно. Некоторые не верили, что беременные выглядят именно так, как на фотографиях ИИ, а другие вообще сомневались в том, что они существуют. Поэтому тема размножения всегда вызывала много споров среди тех, кто не был связан с ГОПом.
Но если Василиса за две недели уже успела привыкнуть к мыслям, что все рассказанное о беременности – правда, то Алла, как и большинство горожан, считала зачатие и беременность очень сомнительными процессами. Ей было дико от мыслей, что какая-то часть незнакомого мужчины попадает ей в живот через половое отверстие и начнет превращаться в человека прямо внутри нее. А то, что потом этот человек продолжит расти вместе с ее животом и в какой-то момент его оттуда достанут через то же половое отверстие, ей вовсе казалось противоестественным и жутким.
