Сычеву пришлось прервать прием, отправив остальных пациенток к другим врачам.
– Слышь, ты, акушер-гинеколог! Ты мне мозги не компостируй. Они у меня и так всякой фигней загажены, – Гога схватил за грудки доктора, чуть приподнял над полом и тряхнул. Так, что у того зубы клацнули. Даже я услышала. – Кончай бунтовать. Я тебе шею сверну, как воробью, и не поморщусь. А потом скажу, что так и было. Понял? – грозно рыкнул с виду спокойный мужчина.
Я поежилась.
Атмосфера в кабинете накалялась со страшной силой.
– Гога, кончай пугать дока. Пусть идет за каталкой. Время. Шеф за опоздание по головке не погладит, – предупредил главарь.
Гога тут же отпустил дока. Поправил задравшийся воротник халата. Пригладил руками воротник.
– Док, действуй. А то я за себя не отвечаю, – предупредил напоследок.
Сычеву второй раз повторять не надо. Он тут же рванул из кабинета. Леха за ним.
– И машину раздобудьте. Карету скорой помощи с мигалками. Чтобы меньше привлекать внимание.
– Я за ними, – подорвался Серега. Его напрягали висящие на стенах плакаты с женскими внутренними органами. Он на них периодически косился, тут же отводя глаз в сторону. Пугали они его со страшной силой.
– Проследи, чтобы все было нормально, – крикнул вдогонку Гога, вновь устраиваясь на кушетке.
– Начальник, можно мне встать? Уже три часа прошло, – попросила жалобно, насколько могла.
Сереги с Лехой все не было. И дока вместе с ними.
Главарь сидел за столом врача и что-то листал в телефоне. Вчитывался. Опять листал. Время от времени замирал, вглядываясь куда-то в стену. Думу думал.
Гога лениво приоткрыл один глаз.
– Тебе лежать велено, – ответил за шефа.
– А у тебя не спрашивают, – огрызнулась, видя, что не реагирует тот, кто должен.
У меня вся спина затекла. И ноги. Я не могла ни сесть, ни пошевелиться в неудобном кресле. Прокляла все на свете. Всех придурков, которые решили с моей помощью обтяпать свои грязные делишки.
Ну ничего, будет и моей улице праздник. Всех в кутузку посажу. На каждого найду управу.
Я верила, что скоро все кончится и правда восторжествует.
– Бойкая, да? – Гога поднялся.
Я отвернулась в другую сторону, показывая всем своим видом, что не желаю разговаривать.
– Слышь ты, краля, – схватил за подбородок и против воли повернул к себе. Отчего мои глаза и глаза Гоги встретились. – Будешь помалкивать, будешь вся в шоколаде. А не будешь, сломаю тебе ноги и руки, – спокойно, словно само собой разумеющееся, заявил бандит, сверля меня злым взглядом.
– Да пошел ты! – ответила, дернув головой. Желая выбраться из железной хватки грубых пальцев.
– Да я тебя, – замахнулся Гога, явно собираясь ударить.
– Руку опустил, – главарь не дал довершить задуманное. – Не тронь девку. Она нам нужна живая … и здоровая. Шеф не одобрит. Сам знаешь что иначе будет.
– Шеф все поймет, – Гога попытался оправдаться.– Девка с норовом.
– Не тронь, я с-с-сказал.
Змеиное шипение, если бы оно прозвучало в данный момент, и то менее опасно, чем предупреждение главаря.
– Артик, ты чего? – я, наконец, узнала как зовут четвертого бандита.
Тяжелый взгляд главаря сказал больше, чем слова.
– Окей. Не трогаю я ее. Только пусть заткнется. Задолбала своими вопросами.
Вот придурок.
Я за столько времени сказала всего несколько слов. Да моей выдержкой можно гвозди забивать, а он возмущается. Сам дурак.
Когда же все это кончится? Скорее бы уже. Не будут же они меня держать тут вечно. И что там у них за страшный шеф, одно упоминание о котором вводит в ступор здоровых мужиков.
