– Ты все еще в деле. Ты сказал, что покончил с этим, но солгал.
Эйнджел взял бутылку и наполнил ее бокал. Эйлин не стала его останавливать.
– Я не лгал. Я больше не на службе. Ушел, потому что хотел заниматься чем-то другим. Я здесь потому, что хотел поговорить с Финном. Он прошел через то же самое, изменил всю свою жизнь. Теперь я его менеджер. Вот и все.
– Но ты делаешь что-то, из-за чего за тобой бегают вооруженные люди.
Он потянулся к руке Эйлин, но она убрала ее.
– Не надо так, – сказал он.
– Кто этот друг? Не называй мне его имени, просто скажи, что это за человек. Чем он таким занимается, что ты боишься даже говорить о нем?
Эйнджел откинулся на спинку стула.
– Он больше не представляет ни для кого опасности. Он мертв.
Эйлин сжалась.
– Прости… Тогда почему ты…
– Это был отец Сонни.
– О нет. Твой брат. Эйнджел, прости…
– Ничего, все в порядке. Он сделал кое-что, что не понравилось людям, на которых он работал. Очень не понравилось. – Он придвинулся к Эйлин. – Если ты расскажешь об этом кому-нибудь, кто-то умрет. Понимаешь?
Она кивнула:
– Да.
Он был так одинок, и его преследовали плохие парни. Одиночество – вот причина, по которой он рассказывает ей все это.
– Не беспокойся, я никому не скажу.
– Хорошо. Они застрелили его. Выпустили в него несколько дюжин пуль.
Эйлин вцепилась в бокал обеими руками и сделала большой глоток.
– Они думали, что Сонни видел это? – спросила она. – Но на самом деле этого не было? Наверное, они уже поняли это и оставят его в покое.
– Надеюсь, они именно так и думают, – отозвался Эйнджел, – но он видел, как умер его отец.
– О боже… – Эйлин поежилась. – Хорошие люди не должны попадать в такие переделки.
Эйнджел промолчал. Она взглянула на него и похолодела.
– Его отец не был… хорошим?
– Думаю, на сегодня достаточно.
– Бедный Сонни. Неудивительно, что он такой колючий.
И снова Эйнджел промолчал. Эйлин сжала его руку.
– Спасибо, что был искренен со мной. Теперь я лучше понимаю, что происходит.
– Если бы ты уже не влезла в это по уши, я бы тебе ни слова не сказал. Но ты уже замешана в это дело и должна понимать, что болтать опасно. Ты ничего про Сонни не знаешь, договорились?
– Я понимаю. Я сделаю все, чтобы помочь. И никогда никому ничего не скажу.
– Хорошо. Потому что я чувствую, когда кто-то врет, и обязательно узнаю, если ты кому-нибудь проболтаешься.
– Я никогда этого не сделаю, Эйнджел! – Ее сердце колотилось. – Правда!
– Прекрасно! Потому что, если откроешь рот, мне придется тебя убить.
Какие холодные у него глаза.
Эйлин заметила в углах его глаз морщинки. От смеха? Она вдруг представила Эйнджела, щурящегося на солнце, в руках – автомат.
– Это была шутка, – сказал он, – плохая шутка.
Может, и так. А может, и нет.
Эйлин встала так быстро, что ножки ее стула заскрежетали по деревянному полу.
– Спасибо за вино.
– Эйлин…
Он тоже встал, и она вдруг словно впервые увидела, какой он высокий и крепкий.
– Что-то я загостилась, – сказала Эйлин, справившись с волнением. – Аарон, наверное, удивляется, куда я пропала.
Эйнджел встал у нее за спиной, и Эйлин почувствовала, что у нее подкашиваются ноги.
– Не нужно меня бояться, – сказал он.
– Я не боюсь.
– Нет, боишься. Я чувствую. У мужчин вроде меня особые отношения со страхом.
– Я знаю, у тебя была нелегкая жизнь.
– Я сам ее выбрал. Аарон не тревожится. Мальчики знают, что ты со мной.
Эйлин покраснела.
– Мне пора домой.
