Несколько минут после. Книга встреч - страница 7

Поэзия работы помогала ему трудиться много и в любых условиях. По пути в Туву он писал диссертацию в огромном, шумном номере минусинской гостиницы. Бывший наборщик С. Делгер-оол, вместе с которым Александр Адольфович готовил в Москве первые тувинские учебники, припомнит: Пальмбах нередко спал по полтора-два часа в сутки, прикорнув прямо за столом. Когда ему предлагали прилечь, отказывался: боялся крепко заснуть.

За несколько лет до смерти Пальмбах написал статью «Слово за будущим». Он поставил подзаголовок – «заметки филолога». Но по сути это было его завещание, скромное, однако очевидное подведение итогов. Подводить итоги можно по-разному. Пальмбах писал не о себе.

Молодость оказалась уже совсем далеко. Он вглядывался в нее, в самое начало культурной революции, в ее зарю:

«Ни школ, ни учителей тогда еще не было. Учиться хотели все, а ликвидаторов неграмотности, подготовленных на краткосрочных курсах, было всего несколько человек. Букварей и письменных принадлежностей было тоже более чем недостаточно. Приходилось подолгу ждать, пока ликвидатор неграмотности прискачет на летнее пастбище с букварем, бумагой и карандашами. Переходя из рук в руки, букварь быстро истрепывался. Часто его передавали «цепочкой» из юрты в юрту и старательно перерисовывали все страницы, еще не зная, как читается первая буква.

Те, кто не хотел ждать, пока наступит очередь учиться, запасались продуктами, садились на коней и ехали туда, где уже начались занятия. Проводились же эти занятия большей частью под открытым небом. Когда не было бумаги и карандашей, писали на самодельных досках, покрытых копотью. Готовя урок, пользовались также землей: выравнивали и утаптывали ее, писали заостренными палочками прямо по земле».

Пальмбах видел результаты своих трудов. Видел: тувинская письменность дала толчок многому. Появился национальный театр. Выросли ученые. Стали быстро развиваться печать и издательское дело: кроме своих писателей, к тувинцам пришли Шолохов, Н. Островский, Фадеев, Хикмет, Неруда…

Все это радовало. И тем не менее Пальмбах, не сомневаясь, вывел заголовок статьи: «Слово за будущим».

Судьба Пальмбаха лучше других позволяет представить дороги разных людей, пришедших в Туву строить новую культуру. Кстати, символично, что сборник «Александр Пальмбах – писатель и человек» составила М. А. Хадаханэ. Бурятка по национальности, она стала одним из талантливых литературоведов Тувы. Однажды мы шли с Марией Андреевной по центральной улице Кызыла. С ней здоровался едва ли не каждый второй встречный. Сначала я удивился, а потом подумал: а ведь здесь, в Туве, прошла вся ее жизнь – она стала заведующей кафедры русской литературы пединститута, членом Союза писателей, родила двух сыновей и дочь, безвременно похоронила мужа… Жизнь промелькнула, и другой уже не будет. Чужая сторона стала родной. Потом я читал статьи Хадаханэ, ее монографию «Тувинская проза», переводы, сборники, составленные Марией Андреевной. Я чувствовал за всем этим большую любовь к Туве. А любовь не обманывает. Напротив, она наполняет смыслом ушедшие годы.

…В конце жизни Александр Адольфович говорил о Туве подруге детских лет: «Там моя юность, мои друзья, мои корни». Так могут говорить счастливые люди. Значит, жизнь прошла не напрасно.

Я приехал в Кызыл, когда здесь отмечали пятидесятилетие национальной письменности. Это был праздник многих. Легко представить, сколько впереди подобных юбилеев, на которых всегда – ненавязчиво, как он это умел, – будет присутствовать Александр Адольфович.