7
В ординаторскую заглянула Люда:
– Ольга Николаевна, пойдёмте чай пить.
– Сейчас приду – отозвалась Ольга. Она отложила истории и достала из ящика пакет, который ей всучили родственники пациента. Так и есть – зефир в шоколаде, как раз к чаю. Ольга достала коробку из пакета, следом выпорхнул и упал на пол конверт. Хмыкнув, Ольга нагнулась за ним – конвертик был какой-то уж больно лёгкий. Она заглянула в конверт – там лежали две оранжевые купюры. Удовлетворённо кивнув головой, Ольга бросила конверт в ящик стола и пошла в буфет.
Там собралась почти вся смена, не было только шефа – ушёл к начальству на ковёр. Сёстры уже сделали все свои неотложные дела, и могли себе позволить пятнадцать минут перерыва. Люда сделала Ольге кофе – помнит, что она чай не пьёт, приятно. Ольга положила коробку с зефиром на стол и обернулась к Танечке, которая тихонько сидела в углу с чашкой в руках:
– Ты как, чего зависла? Всё думу думаешь?
– Всё нормально, Ольга Николаевна – отозвалась Танечка. Голосок повеселевший, уже хорошо. – А жалко её всё равно. Ведь можно же было ещё что-то сделать?
– Не всегда можно что-то сделать – Ольга осторожно отхлёбывала горячий кофе. – Иногда надо просто дать человеку достойно уйти, а не мучить его всё новыми и новыми процедурами. Просто провести с ним последние дни и часы без суеты. А то был тут случай – у женщины рак в последней стадии, а сын бегает, крыльями хлопает. «Сделайте же что-нибудь!» А что тут сделаешь? «Вы тут ничего не умеете. В хоспис направление написали, а там же не вылечат, там только умирают!» Тяжело с ним говорить было, не хотел слушать. «Я её в лучшую клинику перевезу. Денег займу, но сделаю всё возможное!» Обычно так себя ведут, когда за собой какую-то вину чувствуют. Ну это уж я не знаю, какие у них там отношения были. Короче, обегал все модные клиники, ему там соответствующие цены объявили – подготовили к биопсии кошелька. Он побежал по знакомым деньги занимать. Нашёл, договорился, занял. Домой приходит – а мать уже умерла. Без него. И деньги не понадобились.
– Ольга Николаевна, получается, я всё правильно делала? – Какие у Танечки огромные глаза! Или просто так кажется?
– Да, всё правильно – Ольга поставила чашку.
– Там с самого начала прогноз был плохой – сказал Костик, молодой доктор. – Всё равно бы умерла. Это природа, естественный отбор.
Важный тон молодого доктора не понравился Ольге. И хотя Костик был ненамного младше Ольги, ей почему-то остро захотелось поставить его на место.
– Социал-дарвинизм? Выживает сильнейший? – ехидно спросила она Костика.
– Выживает наиболее жизнеспособный. А хотя бы и социал-дарвинизм – что тут такого? – Костик украдкой поглядел на Танечку и продолжил: – Мы в некотором роде противостоим природе, препятствуем естественному отбору. Наверное, это не очень правильно. Вон в Средней Азии люди в целом более здоровые, потому что там естественный отбор действует.
Ага, перед девочкой понтуется! Ольга огляделась. Медсестёр философия Костика слабо заинтересовала – кто-то обсуждал огород, кто-то – предстоящий отпуск. Только Танечка испуганно глядела на молодого доктора. Ольга перешла в наступление:
– Тут несколько месяцев назад парня-таджика выписывали. Неоперабельная опухоль мозга. Медицинского полиса нет, деньги кончились, родня забрала и повезла на историческую родину помирать. Теоретически операция дала бы шанс, но на платную у них денег нет, а на квоту его без полиса никто не поставит. Впрочем, он всё равно бы не дождался, пока его очередь подойдёт. А у них там в больнице из лекарств только анальгин.
