Фирс достал из украшенного хитрой резьбой платяного шкафа пиджак, ловким движением набросил на плечи. Бережно закрыл дверцы шкафа, проверил бумажник, положил во внутренний карман айфон.
После этого подошёл к Марине и протянул руки. Она набросила на лицо улыбку, встала и поцеловала мужа. Его руки на миг сжали её бёдра, скользнули по талии, приподнимая полы шёлкового халатика.
–Какой же вывод? – спросил Фирс, не отпуская её и глядя прямо в глаза. – Вывод прост. Привидения водятся не в домах. Они водятся в головах. Понимаешь меня?
Он провёл рукой по её рыжим волосам.
–Да, – кивнула Марина.
–Отлично. Ну, я пошёл.
Марина сунула ноги в тапки и проводила его в переднюю. Называть это помещение прихожей у неё язык не поворачивался. Ей, выросшей в типовой «хрущёвке», казалось, что здесь можно натягивать сетку и проводить отборочные этапы Уимблдонского турнира.
Фирс обулся, принял из рук Марины зимнее пальто, проверил, на месте ли пачка «Парламента». Снял с вешалки шапку. Всё это время он говорил:
–Я допускаю, что тебе может не нравиться эта квартира. Честно сказать, я тоже от неё не в восторге. Но ты должна понимать: это не жильё, это – капиталовложение. Я готовлю большую сделку. Ради неё распродаю активы, заложил коттедж. Так что сейчас нам больше некуда деться. А эту квартиру я приобрёл как страховку. Если сделка сорвётся, квартира позволит мне всё начать сначала, и ты, обещаю, даже не заметишь, что наше финансовое положение пошатнулось. Зато в случае выигрыша уже после Нового года мы сможем купить пентхауз на Монмартре. Понимаешь теперь, как важна эта сделка?
–Да, – кивнула Марина.
–И понимаешь, чего я жду от тебя?
–Поддержки.
–Именно. Я могу на неё рассчитывать?
–Да, дорогой, – кивнула Марина.
Его пронзительный взгляд, возможно, и высветил смятение, загнанное на дно души, но Фирс не стал продолжать тяжёлый разговор. Улыбнулся, поцеловал Марину в лоб, сказал, что любит, и вышел за дверь.
Марина несколько минут стояла, обхватив плечи руками. Маска спокойствия, натянутая ради Фирса, сползала с лица. Губы тряслись, когда она вернулась в спальню.
«Возьми себя в руки! В конце концов, ничего плохого не произошло, так? Ты выдержала это дважды, значит, выдержишь и дальше».
Мышцы в конечностях словно горели от волнения. Она несколько раз глубоко вздохнула и шагнула к трельяжу. Встала сбоку от него, слева.
В трёх зеркалах отражалась спальня, переливавшаяся всеми оттенками золота. Искры горели на столбиках кровати, на кистях подушек, небрежно разбросанных по оттоманке, на рисунке ковра, на витых бра.
И на гранях бесчисленных флаконов с парфюмом и косметических наборов, расставленных на трельяже.
Склянка с духами «Кристиан Диор» и строгий графинчик одеколона «Серж Лютьен» мешали полностью закрыть створки. Марина с удовольствием захлопнула бы их, не глядя на осколки, но не могла себе этого позволить. Фирс очень бережно относился к своему капиталовложению, старался жить в нём так, чтобы не оставить следов. Малейшая царапина на мебели, тем более, скол на зеркале принесли бы убытки. А это грозило Марине серьёзными проблемами.
Правда, то, чего она боялась, вероятно, тоже грозило проблемами. Неопределёнными, но… проверять, хуже ли это рассерженного Фирса, она не собиралась. Марина протянула руку к левой створке и аккуратно прикрыла её, насколько позволял флакон «Диора».
О том, чтобы снять парфюм с полки, она и не думала. Для этого пришлось бы поднести руку близко к зеркалу.
