Нескончаемый белый свет - страница 5

Пахло дождем и соляркой.

По рельсам бежал одинокий вагон

Без паровоза,

Без машиниста,

Сам по себе.

В тот день из разрытых дождями могил,

Из перегнивших гробов

Взметнулись наверх разноцветные бабочки,

Мокрые и неуклюжие, злые,

Страшно голодные до человеческих тел.

Знаешь, я помню,

Как первомайская бабочка

С красными крыльями

Прилетела ко мне,

Села на грудь

И застыла.

С тех пор я её и ношу

На лацкане пиджака.

Сентябрь 2012 г.

Окно

Зимой в это время уже темно.

Видения четкие. Ночь длинна.

В квартире напротив горит окно.

Висит фотокарточка у окна.

Такая же мебель, такой же свет,

Такие же рядом стоят цветы.

В квартире живут уже много лет

Такие же люди, такой же ты.

В квартире напротив горит свеча.

Похоже, что скоро туда придут,

И птицы, о чем-то тебе крича,

Сидят на карнизе и долго ждут.

К зиме не осталось абстрактных слов.

Весь мир – это лестница, ночь, крыльцо

И тысячи окон чужих домов,

В которых ты видишь свое лицо.

Октябрь 2012 г.

Спокойной ночи

Спокойной ночи. В твоей кровати

Холодный пот.

Высокий врач в голубом халате

Сейчас придет.

Он входит в спальню, сгибая спину,

И ждет звонка.

Кровать пуста, на стене картина,

На ней – река,

За речкой – поле. За полем этим

Старинный дом,

В котором бабка читает детям

Рассказ о том,

Как пьет цыганка с зеленой юбкой

В ночном порту

И тихо шепчет, мешая трубкой

В беззубом рту:

«Сегодня ночью приехал в город

Незнамо кто;

Он в черной шляпе, и поднят ворот

Его пальто.

Он знает все, и в твоем обмане

Виновен он.

Лежит шкатулка в его кармане,

И в ней – твой сон».

Над ухом лопнул воздушный шарик.

Звенит звонок.

Разбилась чашка. Погас фонарик.

Забыт урок.

Глаза открыты. За стенкой слышен

Тяжелый вздох.

В окне темно. По железной крыше

Гуляет бог.

Ноябрь 2012 г.

«Вот я и рядом. Когда еще выйдет случай?…»

Вот я и рядом. Когда еще выйдет случай?

Ласточки рвутся в неведомые края.

Ты говоришь: «Расскажи мне о них», – и я

Знаю, что надо ответить: «Ложись и слушай».

Всё, что я помню, сегодня застыло тут,

В трещинах на паркете, в разбитой чашке,

В мятой постели, на холоде, где мурашки

Прочь, от макушки до пяток бегут, бегут.

Вся эта память и вся эта жизнь – твоя.

Всё про тебя, все романы, стихи и песни,

Мифы, библейские притчи, благие вести,

Всё для тебя собирается в букву «Я».

Слушай и спи. Мой рассказ – это сон во сне.

Точки опять возвращают в начало текста.

Спи на солдатской шинели, покуда не

Выдохнут сонные ангелы:

«Наконец-то».

Это великое слово тебе и мне.

Декабрь 2012 г.

Письмо

Пишет сенатор письмо: «Дорогая, я жив.

Я не забуду о нашей последней прогулке.

В Риме опять неспокойно. Сенат боязлив.

Может быть, скоро зарежут меня в переулке.

Конечно, шучу. Не пугайся. Как ты теперь?

Как твой супруг? Как погода? Опять дожди?

Здесь очень жарко. Всё время открыта дверь.

Чую, сгорит наш город, того гляди.

Ночь на холме у реки я забыть не могу.

Что же теперь? Ноют кости и ломит в шее.

Может, на той стороне, на другом берегу

Будем такие же мы, но уже смелее».

Пишет испанец: «Здравствуй, моя Леонор.

Даже не знаю, увидишь ли ты мой почерк.

Вчера эти твари, индейцы, спустились с гор.

В их перекошенных лицах – весь ужас ночи.

Слабость, жара и болезни, дремучий лес,

Этот мерзавец Агирре теряет разум.

Тоже мне, божий гнев, хромоногий бес,

Вот бы его связать и прикончить разом.

Забыть нашу ночь у реки всё никак не могу.

Никто никогда не узнает, о чём жалею.

Может, на той стороне, на другом берегу

Будем такие же мы, но уже смелее».

III

Пишет профессор: «Покорный своей судьбе,

Назад Вперед

Нескончаемый белый свет - страница 5

Похожие книги