Нескучная – это по любви - страница 2

Из-за спины я вытаскиваю пакет с мармеладными червяками и змейками:

– Держи! – отвечаю я. Вот и влетит же мне опять от сестры за такой аттракцион щедрости. Ведь эти детишки, не успокоятся, пока не слопают весь пакет за один присест.

Макс, счастливый, с добычей мчится обратно в свою комнату, откуда выглядывает и его младший братец Антоша. Вытащив соску изо рта, он произносит свое любимое ликование:

– А тя Ле! – что в переводе на взрослый означает «Тетя Лена»; и уже собирается подбежать ко мне, как замечает крайнюю увлеченность своего брата. В общем, дети становятся заняты всерьез и, наверное, надолго.

Оставив обувь в коридоре, я пробираюсь к себе в комнату. Кидаю сумку на пол, высвобождаюсь от тесной футболки… и, только стоит мне снять джинсы, как дверь комнаты распахивается.

– Мам! Мам! – доносится со спины голос Максимки. – Мама! Тетя Лена с голой попой!

Повернувшись лицом к двери, я уже не наблюдаю этого маленького проказника. Надо сказать, у него талант быстро исчезать «с места преступления». Чтобы такового не повторилось, я беру полотенце, забрасываю его на дверь и плотно закрываю её, прилагая немалое количество усилий. Этакая конструкция служит замком, в силу его отсутствия, и, надо сказать, она весьма практична. Навряд ли ребенок сможет её преодолеть. Хотя… только я успеваю водрузить на себя домашнюю одежду, как дверь снова открывается.

– Максиииим! – немного протяжно говорю я, еще не повернувшись к двери.

– Не угадала! – доносится женский голос в ответ. Это Зоя. Она заходит в комнату и так же плотно, как и я, закрывает за собой дверь.

– Привет! – Зоя, как всегда улыбается.

– И тебе привет! Как день? – спрашиваю я.

– Да хорошо. У нас гости.

– О, нет…

– Да, Максимка умеет подметить некоторые вещи при посторонних людях… – глумливо посмеивается сестра.

– Дима? – полушепотом спрашиваю я и уже мысленно продумываю, что лучше надеть на себя из домашнего гардероба.

– Неее, один сотрудник Артура. Я зашла тебя попросить, не слишком-то вступать с ним в дискуссии, а то он такой разговорчивый, как будто последние десять лет прожил в изоляции. Третий час уже никак не отделаемся от него… Кстати, о Димке, мы сегодня днем ездили с ним на море.

– А как же служба? Долг перед отчизной и все такое? – открыто иронизирую. Ведь не очень-то приятно осознавать, что кое-кто, похоже, обманул меня по поводу отсутствия свободного времени.

– Да он только ближе к вечеру на дежурство заступил… – отвечает Зоя, и моя сердитость тут же улетучивается.

– Понятно. Ну и как ему на местном море?

– Конечно, понравилось. Он, хоть и живет в культурной столице, но не городской человек. Все его тянет к природе. Грибник, охотник, рыболов…

– Робинзон Крузо… – улыбаясь, ровно, как и моя сестра, добавляю к услышаному. Ведь Димкины увлечения мне не по душе.

– Значит, ты будешь Пятницей!

– Здорово придумано! Буду осваивать его плантации?

– Смех смехом. А, похоже, у нашего Робинзона, другая Пятница в Питере… – с видом матерого интригана начинает повествование Зоя. От услышанного я уже закипаю, но стараюсь держать себя в руках, потому просто молчу, а сестра продолжает: – Сегодня этот гад заговорил о какой-то стерве!.. Ну, вообще-то, если честно, он еще до приезда рассказывал Артуру душещипательную историю про несчастную любовь. Якобы он любит, а его, такого разнесчастного, нет.

«Любит?!» – мысленно я уже беру в руки свой ноут (потому что он ближе всего из хрупкого) и швыряю его в стену. Но Зоя не останавливается: