Нескучная – это по любви - страница 37

Вскоре эта танцовщица усаживается за бар рядом со мной и заказывает себе мартини. Я чувствую, как она впивается в меня своим взглядом, но не поворачиваюсь в её сторону. Ещё пьяных разговоров мне не хватало! Ведь, похоже, дама ищет себе свободные уши. Но в какой-то момент я все-таки допускаю оплошность, слегка наклонив голову так, что машинально бросаю на нее взгляд. И незнакомка понимает это, как призыв к действию:

– Марина, – говорит она и тянет мне наманикюренную загорелую руку. Солярий или путешествие в жаркую страну. В общем, заметно, что эта особа при деньгах. И больше, наверное, по размеру камня на ее кольце.

– Лена, – смущенно отвечаю и выполняю самое скоростное рукопожатие, поскольку другого варианта действия выдумать, увы, мне не удалось.

Через минуту я узнаю, что моей новой знакомой сорок три, а её мужу тридцать. Через две минуты, что у них есть двухгодовалый ребенок. Через три, что она владеет какой-то компанией. А через четыре, что муж изменил ей с подругой, которой «аж» пятьдесят.

– Мне… мне сорок три, а ей-то уже аж пятьдесят лет! – восклицает Марина. – Почему с ней?! Я вообще ничего не понимаю! Мне сорок три… ей пятьдесят…

Половину слов из эмоционального повествования навязавшейся собеседницы я и вовсе не слышу, ведь ее голос заглушает громкая музыка. Да и если честно, я не очень-то стараюсь вслушиваться. Скорее из вежливости просто делаю вид, что внимаю рассказ. Когда женщина Марина выдает тот информационный минимум, что, по-видимому, планировала слить, она вновь шагает на танцпол. Только я успеваю выдохнуть, как она возвращается и толкает мне в руки свою сумочку со словами: «Только держи крепче, там полтора миллиона!» После она резко перемещается вглубь танцпола и начинает двигаться еще более энергично. Видимо, до этого ее танцу все-таки что-то мешало. Сумочка. И полтора миллиона в них. Однако вне зависимости от того, что там внутри этого клатча, меня совершенно не прельщает эта идея – следить за чьей-то вещью. Но первые минуты я просто терпеливо сижу и, нервно подергивая ногой, жду, когда у этой тусовщицы вновь закончится энергия. Мои ставки были на одну песню. Но не тут-то было! К началу второй Марина навешивается на шею к какому-то захмелевшему мужчине примерно её возраста и, судя по всему, к бару в ближайшее время не собирается. Собрав решимость и злость, я встаю с места и направляюсь к этой сладкой парочке. К моему счастью, как раз, когда я подхожу, они расцепляются. Что ж, спасибо!.. Я всучиваю в руки Марины её клатч, а она навязчиво снова пытается оставить его мне. В ответ на это я заявляю, что ухожу. Уходить я, конечно, по правде, пока и не думала, однако это помогает мне избавиться от груза.

Какое-то время с ракурса барной стойки я еще наблюдаю яркие страстные танцы, но в основном мило общаюсь с барменами и не могу понять, кто мне нравится из них больше: темненький или светленький. На кого, делать упор…

– Водки! – в наш разговор с барменами врывается уже ставший мне знакомым голос. Голос обманутой.

Темненький, выполняет указание. Марина тут же опрокидывает стопку, занюхав запястьем, а мы со светленьким машинально направляем друг на друга слегка шокированные взгляды. Или скорее так: я шокированный (и не слегка!), а он – взгляд вроде «Ну да, это бар. Тут бывает и не такое».

– Хочешь спросить меня, что я здесь делаю? – неожиданно завляет Марина, глядя мне прямо в глаза. Очевидно: она обращается ко мне.